Русская община и коммунизм

С момента признания распада общины и даже его необходимости (как хотел Ленин), был поднят вопрос о том, как должны развиваться производительные силы: как будет развиваться капитал на этой необъятной территории. Вопрос стоял не о том, как перескочить капитализм, но как развить его. Второй том Капитала должен был стать ориентиром, и полемика шла о том, мог ли в России быть образован внутренний рынок и не придётся ли капиталу обращаться к внешним рынкам для реализации прибавочной стоимости. Струве, Турган-Барановский, Ленин, а также Роза Люксембург, среди прочих, приняли участие в этой полемике. Маркса толковали в буквальной и непосредственной манере. Часть 3 второго тома Капитала, не должна была показывать, что капитализм мог развиваться всегда или что это развитие должно было происходить в соответствии со схемами простого и расширенного воспроизводства. (Она не показывала и обратного). Маркс изучал условия воспроизводства капитала и возможности кризиса и показывал трудности, с которыми сталкивается капитал в осуществлении процесса своего обращения: например неравновесие между двумя отраслями, перепроизводство постоянного капитала, сверхбыстрое сужение или экспансию в периоде оборота. Он также изучал фундаментальные условия для преодоления этих трудностей: создание кредитной системы. II том является демонстрацией необходимости этого создания (которую Хильфердинг признавал в «Финансовом капитале», но не знал как выводить её последствия). Маркс изучал возможности развития капитала, но только в III томе он подошёл к конкретным, т.е. действующим формам. Здесь он также подошёл к порогу разрешения проблемы способа, которым капитал может поглощать свои противоречия и претендовать на вечность: фиктивного капитала. Фиктивный капитал мог развиться только при всеобщем распространении кредитного капитала во всех его формах.

Это изучение воспроизводства капитала также показывает, на какой точке развитие русской социал-демократии было связано с развитием западной: на какой точке русские дали новый импульс теоретическим дебатам во Втором Интернационале, хотя их позиция и утратила глубину в сравнении с народниками, с которыми Маркс соглашался, но уже после того, как они оставили перспективу скачка через капитализм.

Работа Маркса претерпела существенные изменения с тех пор. Её впихнули в рамки теории развития и роста, систематизированной под названием марксизм. Всё архаичное и азиатское должно было быть уничтожено в одной огромной империи (учитывая воздействие революционного потока на периферийные страны, он принял глобальное значение), а капиталистической форме следовало дать возможность процветать. «Капитал» Маркса служил здесь только для объяснений. Теперь позиции народников считались пережитками прошлого, становившимися реакционными с каждым днём. Их позиции непримиримой борьбы против деспотии и царизма скрывались. Так была подготовлена почва для примирения интеллигенции с капиталом, который раньше было принято считать преисподней. Троцкий писал в статье, посвящённой 25-летию Neue Zeit (1908) что марксистская доктрина послужила делу примирения русской интеллигенции с капиталистическим развитием. Вот почему Грамши, который видел лишь часть феномена: (его итог) и который возможно не был знаком с позициями Маркса по России, написал в 1917-м, что русская революция одержала триумф вопреки Капиталу. Он был неправ, но в чём-то он сказал правду.

Марксизм, как теория роста, созданная легальным марксизмом (и, в какой-то мере, легальным народничеством), принятая тогда меньшевиками, был принят также и большевиками. Он получил сильное развитие в полемике между Бухариным и Преображенским о социалистическом накоплении, потом укрепил свои доминирующий позиции после дебатов об экономическом росте в таких странах как Китай, Индия, Куба и Алжир после революций в них их или после обретения ими независимости, в такой степени, что добился господства на фабриках и в университетах. Фактически, достаточно обратиться к утверждениям Троцкого, например, в «Преданной революции»⁵³, но также присущим Ленину: «социализм позволит производству расти и покажет своё превосходство над капитализмом». Некоторые даже доходили даже до заявлений, что рост производительных сил и является социализмом: сталинизм, хрущевизм, троцкизм. Так, можно видеть, что теория о соревновании коммунизма с капитализмом, которая набухала у Ленина в виде почки, расцвела у Троцкого. Именно ирония соревнования позволила Ростову вывести теорию роста, теологию развития, когда он хотел написать анти-манифест («Этапы экономического роста»). Комическое совпадение!