Русская партия. 1944-1945 (СИ)

То, что нападение советы неизбежно стало очевидно всем по эту сторону границы еще несколько недель назад. Опытный военный глаз легко примечает десятки характерных знаков, недвусмысленно намекающих о скором наступлении. Подвезли запас снарядов и топлива, поменяли двигатели на паре самых изношенных машин, участились полеты «рам» над линией соприкосновения и иногда за ней, хотя тут русские особо наглеть не давали. В конце концов выдали танкистам порции «танкового шоколада», который полагалось есть для поднятия сил при длительных маршах и затяжных боях. Вариантов для нескольких мнений, что называется, не осталось.

Командир 33 танкового полка Кондрад Штайер собрал совещание вечером 26 мая и «обрадовал» офицеров полка новостью, что наступление на Дамаск их дивизия начнет в первом эшелоне утром следующего дня, и, соответственно, у них есть еще около восьми-десяти часов, чтобы донести эту информацию до личного состава и сделать последние приготовления.

9 танковая дивизия в составе группы армий «Палестина», которой все также командовал фельдмаршал Роммель, стояла в районе города Ирбид практически на границе с пустыней. По задумке ОКХ это соединение на начальном этапе должно было сосредоточиться на северном направлении, оставив Ирак на дивизии Моделя, который должен был выдвинуться вторым эшелоном.

Под командованием Роммеля было два танковых и семь армейских корпусов, в которые входили две танковые, шесть моторизованных и пятнадцать пехотных дивизий, общей численностью около 400 тысяч человек.

Вся ночь, как это чаще всего бывает в таких случаях, прошла достаточно суетливо. Везде нужно было отдать последние указания, проконтролировать, что-то посмотреть «хозяйским глазом», поэтому спать майор лег только к часу ночи, чтобы перехватить хотя бы пару часов перед длинным днем.

Горизонт на востоке еще только начало светлеть, когда где-то в небе над ними послышался гул многочисленных моторов. Это летуны спешили расчистить дорогу своим, ползающим по земле товарищам. Где-то там на севере сейчас русские просыпаются от начавших валиться им на головы бомб, пытаясь понять, что вообще происходит.

— Ну во всяком случае, будем на это надеяться, — пробормотал себе под нос Курт. Глянул на часы: подсвеченные люминесцентной краской стрелки показывали 4.20, — время дать кое-кому прикурить. Все по местам! Выступаем!

Немецкий танковый батальон по штату 1944 года насчитывал не много не мало 80 танков: четыре роты по 18 машин, 3 во взводе связи и 5 в разведвзводе. В линейных ротах это были «Пантеры», а в качестве разведчиков и связистов обычно использовали что-нибудь полегче и поманевреннее. До снятия с производства «Троек» и «Четверок», использовали в основном их, а с конца 1943 года в войска стали поступать новейшие «Леопарды», обладающие как для своей весьма приличной массы — под 30 тонн — отличной скоростью, маневренностью и что весьма небесполезно — проходимостью.

Из-за того, что промышленность не успевала производить «Пантеры» в нужных количествах, для все усиливающегося численно и качественно вермахта, была распространена практика замены машин в одной из рот на САУ. Вот и в батальоне Курта Мейера четвертую роту при переходе на новую технику пересадили на «Четвертые Штуги», сделанные на шасси снятой с производства «Четверки». На том же шасси были построены и ЗСУ «Вирбельвинд», входящие во взвод ПВО и рота ремонтно-эвакуационных машин. ЗСУ «вошли в моду» в панцерваффе совсем недавно, в ходе африканской кампании, когда огромные пространства и слаборазвитая инфраструктура затрудняли летунам обеспечение нормального прикрытия сверху. Пришлось выкручиваться самим. «Вирбельвинд» со своими четырьмя 20мм стволами оказалась в итоге весьма полезной не только в качестве средства ПВО, но и для борьбы с наступающей или укрывшейся вражеской пехотой, с ДЗОТами полевыми орудиями и легкобронированной техникой. Единственным ее недостатком была просто ужасающая прожорливость в плане боеприпасов.

В целом, не смотря на все усилия тыловых служб вермахта, полностью преодолеть обилие разных платформ, составлявших на ранних этапах войны — особенно если считать еще и чешские танки — настоящий зоопарк, и изрядно затруднявших снабжение и ремонт техники, окончательно их унифицировать не получилось. Впрочем, даже сведение их числа до трех — иногда четырех при наличии в структуре тяжелотанковых полков, вооружённых «Тиграми» — позволило тыловым службам панзерваффе работать в гораздо более простой обстановке.

Вслед за умчавшимися вперед "Леопардами" выдвинулась вперед вторая рота, потом первая, третья и только потом настала очередь штаба батальона и самого Курта на командирской, оборудованной более мощной радиостанцией "Пантере". Замыкала построение рота самоходок.