Русская партия. 1944-1945 (СИ)

«Октябрина» в таких условиях превратилась в стационарную двенадцатиорудийную батарею Таллина, на которой во многом и держалась оборона города. Старый линкор — как следует из обнародованных уже после войны документов — за 94 дня героической обороны города выпустил по врагу 841 двенадцатидюймовый снаряд, полностью расстреляв все стволы главного калибра. Собственно, еще 8 сентября во время очередного налета на бухту Таллина неудачно — тут, впрочем, немцы могли бы поспорить — упавшая в метре от кормы авиабомба повредила гидроударом винты старого корабля. Стало понятно, что никуда уже отсюда «Октябрина» уйдет, поэтому экономить ресурс железа не было никакого смысла.

12 ноября за день до окончания эвакуации гарнизона Таллина, когда последние защитники города уже садились на катера и транспорты, экипаж линкора снял замки с орудий и открыл кингстоны. Не смотря на многочисленные повреждения — по правде говоря на стальном гиганте к этому времени уже не было живого места: разозленные ожесточенным сопротивлением немцы бомбардировали «Октябрьскую революцию» с особым удовольствием — линкор сел на грунт на прямом киле, став своеобразным памятником себе и всем погибшим во время обороны города советским людям.

Уже после войны корабль поднимут, подлатают, подкрасят и поставят в качестве музея в Таллинском порту. Не смотря на всю разруху и нехватку ресурсов ни у кого не поднимется рука отправить героическую «Октябрину» в разделку на металл.

— Синичкину из третьей палаты Красную Звезду привинтили, — продолжил легкий треп майор.

— Это какому, артиллеристу что ли?

— Ну да, противотанкисту. 57 мэ-мэ: конец врагу, пиздец расчёту.

— Хорошо, — кивнул Орлов. — Будет повод по полтинничку пропустить.

— Если Палыч не поймает, — усмехнулся разведчик.

— По такому поводу можно, тут даже главврач возражать не будет.

В начале войны, когда Красная Армия хоть и с боями, но отступала, отдавая вою территорию противнику, командование на награды было весьма и весьма скупо. Логика в этом определенная была, конечно же, и оттого каждый врученный орден становился настоящим событием. Ну а в том, что посечённый осколками и заработавший тяжелую контузию от близкого попадания вражеского снаряда, командир расчета 57-мм противотанковой батареи достоин полученной награды, никто в общем-то не сомневался. Не зря ИПТАП-овцы получили свое матерное прозвище, шансы на выживание у представителей этой специальности были существенно ниже прочих.

Жизнь в госпитале особым разнообразием не баловала. Лекарства, процедуры, уколы, короткие прогулки в редкие бездождевые дни, заезжающие и выезжающие — некоторые обратно в войска, некоторые на гражданку, а некоторые — в морг — пациенты. Запах хлорки, йода и спирта. Крови, гноя и дерьма. Крики обожжённых и контуженных по ночам.

Конец 1944 выдался сравнительно теплым. Стабильная отрицательная температура установилась только во второй половине декабря, отчего почти полтора месяца с начала ноября на фронте стояло относительное затишье. В дождь при плюс два воевать достаточно сложно: для авиации погода нелетная, техника вязнет в грязи и даже пехота с трудом успевает вычерпывать воду со дня быстро превращающихся в болото траншей.

Большое зимнее контрнаступление советские войска начали только 21 декабря. К этому времени советско-германский фронт проходил примерно по такой линии: Нарвский перешеек-Псковское озеро-Псков(его немцы заняли после долгих уличных боев в начале декабря) — Великие Луки-Смоленск(тоже оккупированные вермахтом) — Брянск(здесь наступление было остановлено в тридцати километрах западнее города и это была самая восточная точка, которой гитлеровцы смогли достичь в 44 году) — Чернигов — Киев (город оборонялся с опорой на одноименный УР) — берег Днепра вплоть до Черкасс — Кировоград — Кишинев. На Украине из-за невступления Румынии в войну — мамалыжники сами сидели и тряслись, ожидая в любой момент немецкого нападения — у Паулюса возникли немалые проблемы со снабжением и вообще с удержанием расширившегося на юг фронта. Имея главную цель — взятие Киева и выход на левую сторону Днепра — о наступлении на юг, на Кишинев и Одессу вермахт пока не мог и мечтать.

В Малой Азии советские войска держали два изолированных плацдарма на азиатской стороне Дарданелл и Босфора, чтобы не позволить немцам блокировать движение в проливах. На Кавказе Красная Армия отступила к линии государственной границы и пересечь ее противнику не дала. Тяжелые горные условия и растянутые донельзя линии снабжения — чтобы довезти условный танк до кавказского фронта его сначала нужно сделать в Германии, доставить по железной дороге до побережья Адриатического моря, погрузить на транспорт, перевезти в один из Сирийских портов, выгрузить, после чего чуть ли не тысячу километров своим ходом гнать горными дорогами — делали любое немецкое наступление в этом месте практически невозможным. До тех пор, пока немцы не захватили проливы за кавказское направление можно было особо не переживать.