Без отдыха пируетс дружиной удалойИван Васильич Грозныйпод матушкой-Москвой.Ковшами золотымистолов блистает ряд,Разгульные за нимиопричники сидят.С вечерни льются винына царские ковры,Поют ему с полночилихие гусляры,Поют потехи брани,дела былых времен,И взятие Казани,и Астрахани плен.Но голос прежней славыцаря не веселит,Подать себе личинуон кравчему велит:«Да здравствуют тиуны,опричники мои!Вы ж громче бейте в струны,баяны-соловьи!Себе личину, други,пусть каждый изберет,Я первый открываювеселый хоровод.За мной, мои тиуны,опричники мои!Вы ж громче бейте в струны,баяны-соловьи!»И все подъяли кубки.Не поднял лишь один;Один не поднял кубка,Михайло князь Репнин.«О царь! Забыл ты бога,свой сан ты, царь, забыл,Опричниной на горепрестол свой окружил!Рассыпь державным словомдетей бесовских рать!Тебе ли, властелину,здесь в машкаре плясать!»Но царь, нахмуря брови:«В уме ты, знать, ослабИли хмелен не в меру?Молчи, строптивый раб!Не возражай ни словаи машкару надень —Или клянусь, что прожилты свой последний день!»Тут встал и поднял кубокРепнин, правдивый князь:«Опричнина да сгинет! —он рек, перекрестясь. —Да здравствует вовекинаш православный царь!Да правит человеки,как правил ими встарь!Да презрит, как измену,бесстыдной лести глас!Личины ж не наденуя в мой последний час!»Он молвил и ногамиличину растоптал;Из рук его на землюзвенящий кубок пал…«Умри же, дерзновенный!» —царь вскрикнул, разъярясь,И пал, жезлом пронзенный,Репнин, правдивый князь.И вновь подъяты кубки,ковши опять звучат,За длинными столамиопричники шумят,И смех их раздается,и пир опять кипит,Но звон ковшей и кубковцаря не веселит:«Убил, убил напрасноя верного слугу,Вкушать веселье нынея боле не могу!»Напрасно льются винына царские ковры,Поют царю напраснолихие гусляры,Поют потехи брани,дела былых времен,И взятие Казани,и Астрахани плен.