Русская поэзия XVIII века

Родился он семье военного – участника войн с Турцией и Швецией, в поместье под Ярославлем. Отец его, Иван Степанович, покровительствовал великому русскому актеру Ф. Г. Волкову, и, таким образом, юный Майков имел возможность постичь театральный мир «изнутри», в личном общении со служителями Талии и Мельпомены. Но едва ли не еще более важным для его дальнейшей судьбы стало обстоятельство, на первый взгляд никакого отношения к искусству не имеющее. Майкова зачислили в лейб-гвардии Измайловский полк на военную службу. Сначала он был отправлен домой для изучения наук, «полезных военному человеку», а потом явился в столицу для непосредственного прохождения службы. Так случилось, что полк собрал под свои знамена людей, не чуждых литературному творчеству. И начинающий поэт оказался в самом центре культурных связей. Дальнейшее его развитие – и человеческое, и поэтическое – проходило под знаком влияния замечательных русских писателей – А. П. Сумарокова и М. М. Хераскова, в журнале которого «Полезное увеселение» за 1762 год появились первые стихотворения Майкова.

Своей поэтической школой Майков, несомненно, был обязан А. П. Сумарокову. Он с предельной серьезностью воспринял призывы последнего добиваться большей ясности, чистоты и «приятства» языка поэзии и восклицал в «Оде о вкусе»:

Не пышность – во стихах приятство;
Приятство в оных – чистота,
Не гром, но разума богатство
И важны речи – красота.

И нужно прямо сказать: в воплощении этих принципов Майков пошел гораздо дальше своего учителя. Попробовав свои силы в жанре «ироикомической» поэмы («Игрок ломбера», 1763) и убедившись, что его свободному таланту тесно в строгих классицистических рамках, что требование описывать «низкий» предмет «высоким» стилем уже изжило себя, Майков делает решительный шаг в направлении к стилистическому разнообразию, раскованности «шутливого» творчества. Его вторая «ироикомическая» поэма «Елисей, или Раздраженный Вакх», изданная в 1771 году, полная искрометного, блистательного, порой очень едкого юмора, написана пародийно-сниженным языком. Так стиль юмористического произведения наконец-то совпал с темой!

В полном соответствии с наставлением А. П. Сумарокова о «складе смешных героических поэм», Майков в «Елисее…» обыграл важнейшие сюжетные повороты гениального эпоса Вергилия «Энеида»; почти каждому комическому эпизоду в поэме можно найти «серьезную» параллель в древнем эпосе. Смелость художественная была для Майкова неотделима от смелости общественной. Сравнение Дидоны-Екатерины с развратной старушкой из воспитательного дома вряд ли могло привести в восторг гневливую императрицу.

Василий Майков много сделал и для развития жанра басни. Он сохранил за ней разностопный ямб и таким образом укрепил его «басенную» репутацию. Это тем более важно, что разнообразие ритмического рисунка было для басни не просто украшающим ее формальным элементом и даже не только средством достижения большей выразительности, но и источником близости к разговорной речи, к свободной и независимой интонации. Темы майковских басен разнообразны: это и внесословная ценность человека («Конь знатной породы»), и «полезность» каждого из слоев общества, и необходимость мудрого правления («Лягушки, просящие о царе»).

Служебная деятельность Майкова не столь активна и значима, сколь поэтическая. Но и в ней проявилась гражданская и человеческая позиция поэта. В 1766 году он вступил в гражданскую службу на должность товарища московского губернатора, затем занял пост в Комиссии по составлению нового Уложения, а в 1770–1775 годах Майков был прокурором Военной коллегии. Последние годы его жизни проходили под влиянием великих идей русского просветительства, и прежде всего его духовного лидера – Николая Новикова, призывавшего граждан России к самосовершенствованию, к развитию лучших сторон человеческой души, к искренней и бескорыстной любви к окружающим людям.

Достижения Майкова на поэтическом поприще открыли дорогу новым, еще более смелым и еще более успешным поискам его литературных последователей в жанре ироикомической поэмы, травести, бурлеска и шутливых поэм. Опыт Майкова словно незримо присутствует в таких сочинениях и тем самым получает свое логическое продолжение и завершение.

В. Федоров

Вор и подьячий