Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского

А ведь это происходило в 1944 году, к которому в Псковской области нацисты совершили запредельные зверства против мирного населения! Тогда уже было понятно, что «освобождение от большевиков» на самом деле означает физическое уничтожение русского народа. При том, что уже всем было очевидно, что большинство народа против нацистов. В той же Псковской области многие священники по мере сил боролись против нацистов и погибали в застенках ГФП[77] и гестапо. Но «духовных отцов» из РПЦЗ это совершенно не волновало. То есть иерархи РПЦЗ готовы были «уничтожить коммунизм» вместе с населением России.

Как видим, зоологический антикоммунизм неизбежно перерастает в русофобию.

* * *

Однако далеко не у всех клинило мозги от желания отомстить. Некоторые понимали ситуацию гораздо лучше. К ним, к примеру, относился генерал А. И. Деникин. Он ни в коем случае не принадлежал к «примиренцам», он резко отрицательно относился к Советской власти. Хотя генерал всегда высказывался против развлечений белых террористов. Антон Иванович являлся, пожалуй, самым политически грамотным из белых вождей времен Гражданской войны. Так что вся эта возня любителей Гитлера ему очень не нравилась.

Деникин называл Гитлера «злейшим врагом России и русского народа». В январе 1938 года, выступая в Париже, он заявил: «Итак, долой сантименты! Борьба с коммунизмом. Но под этим прикрытием другими державами преследуются цели, мало общего имеющие с этой борьбой… Нет никаких оснований утверждать, что Гитлер отказался от своих видов на Восточную Европу, то есть на Россию».

Имелись и более радикальные взгляды. Во Франции «Союз возвращения на Родину» переименовался в «Союз оборонцев». В одном из их документов написано: «Внешняя опасность, грозящая России, не могла не вызвать оборонческого движения, ставящего своей целью носильное содействие защите родины в критический момент ее истории. Планы враждебных России держав к началу 1936 г. выяснились с совершенной очевидностью. В этих планах Россия рассматривается как объект колониальной политики, необходимый для наций, якобы более достойных и цивилизованных. Более или менее открыто говорится о разделе России. Врагами России поддерживаются всякие сепаратистские движения. И, во имя борьбы с существующим в России правительством, некоторые круги эмиграции открыто солидаризируются со всеми этими вражескими планами, надеясь ценой раздробления родины купить себе возможность возврата в нее и захвата в ней государственной власти… Вопрос совести каждого эмигранта: с кем он?»

Некоторые пошли еще дальше: «Возвращенец» Н. Н. Тверитинов: «Мы хотели бы рассматривать оборонческое движение как приближение эмиграции к современной советской действительности, как приближение к Советскому Союзу по пути патриотизма. Такой путь не заказан даже и некоторым монархистам, так как не все поголовно правые стремятся к военному разгрому СССР. В настоящих условиях Советский Союз – мощный оплот мира, поэтому все искренние либералы и социалисты должны были бы иметь еще большие основания защищать Советский Союз: и как патриоты, и как сторонники мира. В отличие от оборонцев-эмигрантов мы, стоящие на советской платформе, будем защищать не только границы России, но и завоевания Октябрьской революции».

Интересно получилось во время Гражданской войны в Испании. Там белые эмигранты воевали… с обеих сторон.

Симпатии РОВС, разумеется, были на стороне Франко. Генерал П. Н. Шатилов писал, что в Испании «продолжается вооруженная борьба белых против красных сил». Он начал переговоры с Франко по поводу посылки туда белых добровольцев. Причем все понимали, что реального количества бойцов набрать не удастся, так что речь шла, скорее, о символическом акте, который можно было бы раскрутить в прессе. Послали – примерно 70 человек.

Пошедших воевать за республиканцев тоже было не слишком много – по разным данным, от 200 до 1000 человек. На войне они пересекались и с советскими людьми.

Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский писал об одном из них: «Долго буду помнить я тебя, капитан Кореневский, бывший петлюровец, эмигрировавший во Францию и оказавшийся все-таки по нашу сторону баррикад! Это был изумительно храбрый человек. Он самоотверженно дрался с фашистами».