Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского

Князь Курбский является символической и мифологической фигурой в отечественной истории. Еще декабристы использовали его образ для создания мифа о непримиримом идейном «борце с деспотией». В этом деле принял участие и Пушкин и многие другие. Именно «свидетельства» Курбского в значительной степени служат основой рассказов об «ужасах опричнины». Хотя никаким свидетелем он тут не мог быть по определению.

Но главное другое. В поведении Курбского и в его литературном творчестве прослеживаются характерные особенности многих персонажей из тех, кто «выбрал свободу». И эволюция его взглядов также очень характерна…

Необходимое историческое пояснение

Начну я издалека, кратко охарактеризовав то, что происходило в России.

…Российское государство, как известно, возникло за счет того, что Москва не мытьем так катанием объединяла вокруг себя фактически независимые княжества, на которые распалась Киевская Русь. Процесс, разумеется, происходил очень непросто, и методы были весьма далекими как от гуманизма, так и от средневековых норм морали. А если честно – то гнусными и подлыми. Но вот уж как вышло. Их противники были не лучше. Отнюдь не всем феодальным владетелям хотелось терять свою независимость.

Жирную точку в этом процессе поставил великий князь Иван III (дед Ивана Грозного, кстати, при жизни он имел такое же прозвище, как и его внук), человек, к сожалению, почти забытый в русской истории. Он мало того, что навел порядок, так сказать, в первом приближении, так еще и объявил себя царем. Последнее было делом серьезным. Причина в том, что великий князь по тогдашним представлениям был всего лишь «самым главным» среди князей. Не больше. А вот царь – это дело другое (слово произошло от латинского «цезарь», так называли себя древнеримские императоры). Все остальные феодальные владетели превращались в бояр – то есть они по определению стояли на ступень ниже. Есть царь – и есть все остальные[1].

Сложный период объединения оставил после себя множество «остаточных явлений», за который бояре держались обеими руками. Кроме царя была еще и боярская Дума. Казалось бы, это не самое плохое явление – ограничение царской власти. Но если присмотреться повнимательнее – получается совсем иная картина. Бояре защищали свои и только свои интересы.

Самым знаменитым и самым чудовищным из реалий тогдашней политической жизни было так называемое местничество. Суть его в том, что на государственные должности назначали по знатности. Существовал официальный, хоть и довольно запутанный «рейтинг» как боярских родов, так и отдельных их представителей. Так вот, никого не могли назначить на должность ниже той, которую занимал его предок. Подчиняться более «худородному» для боярина было делом унизительным. И они были готовы до конца отстаивать то, что считали своим правом.

Эту ситуацию наглядно иллюстрирует советский анекдот 70-х. Генерал гуляет с внуком.

– Деда, а я стану генералом?

– Конечно.

– А маршалом?

– Нет, у них свои внуки есть…

Суть понятна. Есть каста элиты, которая живет по собственным законам, и даже царь изменить эти законы не властен. За такие вещи обычно держатся обеими руками.

Но вы представьте, как эта система работала в реальности. Допустим, собрался царь воевать. Ему приходилось изрядно поломать голову над тем, чтобы так расставить людей на руководящие посты, дабы и местничество не порушить, и чтобы военачальники хоть что-то путное из себя представляли…

Вообще, местнические споры были любимым развлечением русских бояр. С ним не удалось справиться даже Ивану Грозному. Официально местничество было отменено лишь Алексеем Михайловичем в 1682 году. То есть уже совершенно в иную эпоху. Но и это не очень помогло. Психологию-то куда денешь? У представителей элиты местничество было вбито в головы с юности тяжелым молотком. Так что реально местничество ликвидировал только Петр I. Как говорится, «против лома нет приема, если нет другого лома». У Петра Алексеевича он был…

Иван III был очень суровым государем, при нем не забалуешь. При его сыне Василии III дело шло тоже, в общем, неплохо. После смерти последнего власть взяла в руки его жена Елена Глинская – также очень серьезная и энергичная дама. Однако в 1538 году она умерла (по некоторым версиям – ей помогли уйти на тот свет). И вот тут-то началось…

А начался, по сути, боярский беспредел. В процессе которого различные аристократические кланы стремились к тому, как бы побольше урвать. В том числе и родственники покойной царицы.