Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского

Читали её, помимо эмигрантов, представители российской оппозиционной интеллигенции. Таких было относительно много, разумеется, по отношению к «образованной» публике. Они группировались по различным кружкам. О подготовке революции речь уже не шла. Самое большее, что делали эти кружки, – пытались просвещать рабочих. Именно рабочих. Правда, их рассматривали не как отдельную социальную группу, а как крестьян, временно отъехавших в город подзаработать. Правда, агитация особых успехов не приносила. Народники говорили о революции, рабочих волновало повышение зарплаты…

Но чаще члены этих эти кружков занимались «малыми делами», почитывали запрещенную литературу и бесконечно дискутировали. Хотя именно из этой среды впоследствии вышли эсеры. При этом народники продолжали свято верить в «миссию интеллигенции» – то есть что именно они поведут к свету русский народ.

Так вот, в этой среде свято чтили основной постулат народничества – веру в то, что русская крестьянская община – это готовая ячейка социализма. А также ненавидели капитализм и всё с ним связанное, включая крупное промышленное производство. Народники надеялись, что России удастся избежать разных веселых моментов, связанных с капитализмом, – и она сразу перескочит в социалистическое общество.

«Одни прямо, другие косвенно, намёками и полунамёками, избегая наносить нам „прямые удары»“, не называя наших имён, но употребляя наши выражения и истолковывая вкривь и вкось наши мысли, изображали нас сухими книжниками, доктринёрами, готовыми пожертвовать счастьем и благосостоянием народа в интересах стройности и гармоничности своих высиженных в кабинете теорий. Сами теории эти объявлялись каким-то заморским товаром, распространение которого в России было бы так же вредно для неё, как ввоз английского опия вреден для Китая[36]».

(Г. В. Плеханов)

Самое смешное в работе Плеханова – в том, что в ней основная полемика ведется с знакомым нам Л. Н. Тихомировым, который в момент выхода брошюры являлся ещё вполне твердокаменным революционером. Но и впоследствии, когда Тихомиров переменил свои убеждения, вокруг работы продолжали яростно спорить.

Плеханов прошелся как по всем священным коровам «передовой интеллигенции», так и по самим данным деятелям, утверждая, что они занимаются мартышкиным трудом.

«Интеллигенция играла в наших революционных расчётах роль благодетельного провидения русского народа, провидения, от воли которого зависит повернуть историческое колесо в ту или иную сторону. Как бы кто из революционеров ни объяснял современное порабощение русского народа – недостатком ли в нём понимания, отсутствием ли сплочённости и революционной энергии или, наконец, полною неспособностью его к политической инициативе, – каждый думал, однако, что вмешательство интеллигенции устранит указываемую им причину народного порабощения. Пропагандисты были уверены, что они без большого труда научат крестьянство истинам научного социализма. Бунтари требовали немедленного создания „боевых“ организаций в народе, не воображая, что оно может встретить какие-либо существенные препятствия. Наконец, сторонники „Набата“ полагали, что нашим революционерам стоит только „захватить власть“ – и народ немедленно усвоит социалистические формы общежития. Эта самоуверенность интеллигенции уживалась рядом с самой беззаветной идеализацией народа и с убеждением – по крайней мере, большинства наших революционеров – в том, что освобождение трудящихся должно быть делом самих трудящихся…

Он (революционер-народник. – А. Щ.) верит в свою, полуба-кунистскую, полуткачёвскую, революцию лишь потому, что его разум вполне удовлетворяется ткачёвско-бакунистской философией. Но едва только возрастёт требовательность его разума – от этой его веры не останется и следа. Он поймёт тогда, что он жестоко заблуждался, считая позволительным толковать об экономической революции без малейшего знакомства с азбукой экономической науки, т. е. с понятием о деньгах, товаре и обмене».

А что делать? Создавать рабочие организации – и для начала бороться именно за конкретные рабочие интересы. Хотя бы для того, чтобы завоевать у рабочих авторитет. Эту идею, как видим, придумал не Ленин, он просто начал ее реализовывать.