Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского

В результате по приговору были повешены А. Г. Шкуро, руководитель Северо-Кавказского национального центра в Берлине генерал Султан-Гирей Клыч, генерал П. Н. Краснов, походный атаман «Казачьего стана» Главного управления казачьих войск Министерства восточных оккупированных территорий Германии генерал-майор Вермахта Т. Н. Доманов, группенфюрер СС Гельмут фон Паннвиц. Кое-кого приговорили к разным срокам, остальных отправили на поселение.

В СССР оказался и знакомый нам «рыцарь монархизма» Василий Шульгин. Тоже не по своей воле. К началу Второй мировой войны Шульгин жил в Югославии. После оккупации страны немцами он избегал любых контактов с немецкой властью. Интересно, что его сын прислал Шульгину документы, позволяющие ему выехать в нейтральные страны. Однако… Для выезда требовалось написать заявление, в конце которого требовалось вставить ритуальное заклинание «Хайль Гитлер!». Шульгин делать это не хотел. Дело в том, что он был против нацизма не только из патриотических, но и из-за своих религиозных взглядов. «Не утверждай вслед за немцами… что „родина превыше всего“. Родина выше всех остальных понятий человека, но выше родины – Бог. И когда ты захочешь „во имя родины“ напасть беспричинно на соседний народ, вспомни, что перед лицом Бога это грех, и отступи во имя Бога от своего намерения.… Люби свою родину, „как самого себя“, но не делай ее богом, не становись идолопоклонником».

Вот и сравните взгляды Шульгина со взглядами иерархов из РПЦЗ…

Тем не менее, после прихода советских войск Шульгин был арестован. Дали ему не скупясь 25 лет. Правда, в заключении он отнюдь не кайлом на Колыме махал – сидел в знаменитом Владимирском централе вместе с немецкими и японскими генералами и занимался написанием мемуаров. То есть Советская власть дала ему эту возможность. Хотя, возможно, чекистов интересовали не мемуары, а какая-то иная информация. Шульгин очень много знал… В 1956 году он был освобожден. Впоследствии жил во Владимире. Своих монархических взглядов Шульгин не изменил, однако к происходившему в СССР относился, в целом, положительно: «Мое мнение, сложившееся за сорок лет наблюдения и размышления, сводится к тому, что для судеб всего человечества не только важно, а просто необходимо, чтобы коммунистический опыт, зашедший так далеко, был беспрепятственно доведен до конца».

Одновременно на Западе очутились и люди, названные впоследствии «второй волной эмиграции». Основу ее составляли граждане СССР, которые «засветились» сотрудничеством с нацистами. Конечно, вина их была разной, у многих просто вот так жизнь сложилась. Ведь одно дело, если человек служил в карательном отряде, а другое – допустим, работал при нацистах машинистом паровоза. Он сотрудничал с оккупантами или нет? Но, как бы то ни было, многие предпочли не рассчитывать на милость НКВД, а драпануть, если имелась такая возможность. Но для темы книги интересны прежде всего те представители «эмиграции второго поколения», которые были готовы продолжать борьбу против СССР.

А вот с этим вышло совсем интересно. После окончания Второй мировой войны началась совершенно иная эпоха. Крах «старых» эмигрантов был очевиден. Советская империя находилась на пике своего могущества. Надежды на то, что народ вдруг поднимется и ее сметет, уже относились к области психиатрии. Скажи кто-нибудь в 1950 году, что СССР через сорок лет рухнет, – большинство слушателей покрутили бы пальцем у виска. Международная политика свелась к противостоянию двух сверхдержав. Так что для тех, кто желал бороться с СССР, выбора не было – надо было идти на службу к американцам. Любая другая позиция являлась либо враньем на публику, либо самообманом.

Тем временем началась «холодная война», в которой видное место заняли идеологические «боевые действия». Американцы подошли к делу со свойственной им добросовестностью. Именно тогда возникла так называемая «советология», то есть советскую систему стали всерьез изучать – разумеется, в первую очередь с целью выявить ее слабые стороны. И, естественно, без эмигрантов тут было никуда. Причем, интересны были прежде всего те, кто имел советский опыт. Эмигранты первого поколения ничем не могли помочь американским спецслужбам в их нелегкой работе. Хотя кое-какие их разработки пошли в дело…