Русская повседневная культура

В это же время при Михаиле Романове началось заселение Сибири. Туда посылали казаков, переселяли целые деревни. Сохранился даже указ Михаила Федоровича о том, чтобы отправить на Урал и в Сибирь девушек в жены — к уже перебравшимся туда переселенцам.

Исчерпание возможностей переложного земледелия привело к переходу к оседлому трехполью, что, в свою очередь, повлекло рост числа зависимых поселян — «хрестьян монастырских». Ко времени объединения Великой Руси вокруг Москвы слово «крестьянин» стало означать селянина — земледельца вообще, обязанного, как правило, отрабатывать на полях монастыря или вельможи-боярина (крепостной крестьянин) либо уплачивать подати великому князю (черносошный крестьянин). Московское самодержавие сложилось почти одновременно с тремя централизованными монархиями Запада — английской, французской и испанской. Однако «государи всея Руси» в борьбе со своеволием удельной знати не имели той опоры, которую дали западному абсолютизму города с сильным средним сословием, ремесленными цехами и купеческими гильдиями^{69}. Особые, во многом отличные от западных, условия московской централизации сделали ее более жесткой.

Дабы держать на своей стороне «государевых служилых людей по отечеству» — дворян и детей боярских, — власть раздавала им поместья («испомещения»). Родовитые бояре, владельцы наследственных вотчин, также стали служить государю «конны, людны и оружны». Низший круг служилого сословия, оформленного в сложную иерархию чинов, составили «приборные» — стрельцы, пушкари, ямщики. В органах центрального управления — приказах начальствовали дьяки; канцелярская служба, подобно ратной и придворной, вознаграждалась поместьями с закрепощенными крестьянами.

Чтобы стянуть нити внутренней и внешней торговли к столице, в нее, как мы уже знаем, принудительно «сводили» купцов-гостей из покоренных городов. По описи 1695 года, в Китай-городе существовало 72 торговых ряда, в том числе только рядов, где можно было купить материю, было до двадцати. Имелись ряды рукавичный, чулочный, башмачный, пушной, иконный, посудный и т.п.

Усложнение городской жизни, рост государственного аппарата, развитие международных связей предъявляли новые требования к образованию. Уровень грамотности в XVII веке значительно вырос. Почти поголовно умели читать и считать купцы, грамоту знали 65 процентов помещиков; 40 процентов — посадских людей; 15 процентов — крестьян; в то же время всего один процент стрельцов и казаков мог прочитать и написать свое имя^{70}.

Элементарную грамоту большинство усваивало в семье. В XVII веке в Москве стали возникать школы, где обучались грамоте и счету дети (такие школы, например, действовали в Барашской и Мещанской слободах). Обучение вели «мастера», то есть учителя из грамотных людей (священники, дьяконы, приказные подьячие и т.д.), а иногда и «мастерицы». Взаимоотношения учителя и ученика были аналогичны взаимоотношениям мастера-ремесленника какой-либо специальности и его подмастерья. Возраст учеников варьировался от семи до шестнадцати лет. Обучение начинали с азбуки.

В 1634 году был издан букварь подьячего Василия Бурцева, который неоднократно переиздавался на Московском печатном дворе. Стоил он одну копейку и был доступен для широких слоев населения. В конце XVII века был напечатан прекрасно иллюстрированный букварь монаха Кариона Истомина. Пособием для обучения навыкам счета стала изданная в 1682 году таблица умножения. В рукописях ходили специальные руководства по арифметике. Словом, если книга еще не стала обычной в быту москвича, то все же неуклонно росло число ее пользователей и почитателей.

В городах многие обыватели считали необходимым учить своих детей грамоте, что не было характерно для предыдущего века. Но стоило обучение недешево. Поэтому учиться могли далеко не все желающие. Сыновья небогатых родителей (девочек учить вообще считалось ненужным) доступ к наукам получали лишь при наличии каких-либо особых способностей — да и то если очень повезет.

Одним из основных методов педагогики, как и в XV веке, признавалось телесное наказание («розга», «сокрушение ребер», «жезл»). Весьма в этом смысле показательно сочинение по педагогике «Гражданство обычаев детских»^{71} — свод правил, определявший все стороны жизни детей: поведение в школе, за столом и при встрече с людьми; одежду и даже выражение лица.

В 1678 году в Москве был переиздан «Синопсис» Иннокентия Гизеля (первое издание вышло ранее в Киеве), где излагалась история Русского государства с древности до 70-х годов XVII века.

* * *