Русская правда. Язычество – наш «золотой век»

Впрочем, не все тут однозначно сводится к мистике. Просто достаточно представить катящуюся по колосящимся нивам разудалую охоту какого-нибудь «удалого Чурилы Пленковича» с дружиной – помнится, М.М. Плисецкий, советский исследователь былинного эпоса, как и положенно советскому ученому, страстный и безусловный сторонник «народного» его происхождения, искренне недоумевал, как могла «в крестьянской среде» родиться былина, так весело и без особого осуждения описывающая разорительные для крестьян «забавы» знатных удальцов. А я вот думаю, что как раз в глазах селянина-общинника такое зрелище было сравнимо и со свирепой, с ливнем и градом, непогодой, и с налетом губительных для посевов кровопийц-стриг.

Нет, я не собираюсь посягать на лавры Мартынова, доказывая, что как раз Стрибог – «злой» Бог. Собственно, невозможно по самому смыслу слова представить себе «злого Бога», будь то Даждьбог, Стрибог или хотя бы Чернобог балтийских славян-варягов. Определение «Бог» уже противоречит тому, что этого персонажа воспринимали как злого и вредоносного. Не называли же Богами индийских демонов-асуров, не называл Заратустра Богом владыку зла Ангро Манью. «Злые боги» – персонажи дурного фэнтези, авторы которого не понимают человеческой психологии. Ведь даже сатанисты надеются, что их жуткий кумир как раз к ним-то и будет добр, что он-то и есть подлинный благодетель. Человек не поклоняется, не обоготворяет то, что считает злом. И это, третье в киевском перечне, Божество – скорее опасное, гневное, но никак не злое. Стрибог – Бог опасности и смертельного риска. Бог, летевший на буйных ветрах, Бог переменчивой, как ветер, ратной удачи, Бог самого ветра, наполнявшего паруса боевых ладей и опрокидывавшего их, направлявшего и сбивавшего стрелы, северного ветра, рождавшего викингов – ведь викингами называли скандинавы и варяжских, славянских удальцов-мореходов[54]. Бог летавших на его ветрах кровожадных духов-стриг и черных воронов, равно любивших поля кровопролитных сражений.

Мог ли быть более подходящий Бог для воинов – если уж Перун-Громовержец восседал во главе Пятибожия? И как нельзя более понятны тогда и сравнительно редкие упоминания о Нем в источниках – ведь именно воины первыми приняли новую веру, и, соответственно, постарались позабыть прежних Богов.

Семарьгл

Идет удалый бог, Ярило-молодец,

И снежный саван рвет по всей Руси широкой!
Идет могучий бог, враг смерти тусклоокой,
Ярило, жизни царь и властелин сердец!
Из мака алого сплетен его венец,
В руках – зеленой ржи трепещет сноп высокий,
Глаза как жар горят, румянцем пышут щеки,
Идет веселый бог, цветов и жатв отец!

Петр Бутурлин, «Ярило»

Вслед за Богами правителей, жрецов и воинов логично должен быть упомянут Бог общинников, хозяев, земледельцев, скотоводов, торговцев. Попросту говоря – простонародья. Как ни странно, именно на этом месте расположился в летописном перечне самый загадочный из Богов. Мы не знаем, повторюсь, об этом Боге совершенно ничего достоверного, кроме имени. Оно не отозвалось в личных именах людей или названиях рек, лесов, гор, селений и городов. О Семарьгле не вспоминают предания, пословицы или поговорки, о Нем не поют песни – по крайней мере, так может показаться на первый, пусть и сколь угодно пристальный, взгляд. Поучения против Язычества лишь упоминают его в перечнях Богов – скорее всего, заимствованых из летописи. Некоторые ученые даже эти упоминания считают позднейшими вставками. Даже «Слово о полку Игореве», бесстрашно упоминающее Хорса Дажбога, Стрибога, Велеса, Трояна и прочих Богов и демонов русского Язычества, Семарьгла обошло молчанием. Зато какой простор открывается для воображения ученых!