Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века

В 1929 году из множества подобных дел ярко выделяется письмо архиепископа Харбинского и Маньчжурского Мефодия по вопросу о разрешении 4-го брака одному лицу. Архиерейский Синод объяснил, что «4 брак категорически запрещен священными канонами и ни в коем случае и никому не может быть разрешен»[889].

В 1930 году митрополит Харбинский и Маньчжурский Мефодий передал прошение некоего Л. С. Иванова, в котором тот просил разрешить вступить в брак с сестрой своей умершей жены. Синод вынес решение, что «просимый брак не может быть разрешен, так как в означенной степени брак церковными правилами категорически воспрещен»[890].

Глава 7 Подготовка к Соборам [891]

Важной темой в первой половине 1923 года, которой в той или иной степени были посвящены решения Архиерейского Синода, являлась подготовка к проведению Архиерейского Собора Русской Православной Церкви за границей, состоявшемуся 31 мая – 1 июня 1923 года, а также к предполагаемому Всезарубежному Собору

В этот период на местах шли выборы представителей от приходов и церковных учреждений на грядущий Всезарубежный Собор. Архиерейский Синод был извещаем об избранных делегатах, для включения их в число членов Собора. Так, 17 (30) января был представлен

рапорт Настоятеля Русской Гарнизонной Церкви г. Слуцева в Болгарии священника Александровского военного училища Георгия Гончарова <…> с донесением, что от прихода названной церкви представителями на Собор являются: священник Г. Гончаров и единогласно избранный прихожанами Начальник Александровского военного училища генерал-майор Петр Никитич Буров.

Синод предписал докладчику представить в Синодальную Канцелярию акт избрания члена Церковного Собора от вверенной ему церкви[892]. На усмотрение Архиерейского Собора Синодом было передано ходатайство председателя Союза русских педагогов в Королевстве СХС о предоставлении названному союзу делегировать на Всезаграничный Собор своего представителя с правом голоса[893]. Избранные на местах делегаты Всезарубежного Собора на заседании Синода включались в число членов Собора, о чем официально объявлялось в «Церковных Ведомостях»[894]. Выше мы упоминали о неимении финансов у прихода в Висбадене, чтобы отправить на Собор своего делегата[895].

Наряду с этим формировалась повестка дня и предполагаемые вопросы, по которым должен был высказаться Архиерейский Собор. Архиепископ Литовский и Виленский Елевферий обратился в Синод с просьбой, в частности, обсудить вопрос о церковных делах в Польше на предстоящем Архиерейском Соборе[896]. Обстоятельно эти вопросы прорабатывались на предсоборном синодальном заседании 25 мая, что нашло отражение в Журнале № 18. Была заслушана представленная Управляющим Синодальной Канцелярией повестка «о предметах, подлежащих обсуждению на Соборе архиереев Русской Православной Церкви заграницей», следующего содержания: