РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВНОСТЬ

Остальные — те, кого действительно можно назвать молящимися или хотя бы желающими молиться, оказываются жертвами поведения своих единоверцев, распущенность которых мы только что пытались описать, хотя по своим масштабам и по степени кощунственности она нередко превосходит возможности всякого описания и даже воображения. Некоторым оправданием любительниц церковной болтовни, нарушающей молитвенную атмосферу, может считаться длительность православных богослужений, которую нельзя не назвать непомерно большой. В самом деле, даже обычная воскресная литургия, совершаемая неспешно и благоговейно, с исполнением музыкальных произведений необиходного характера, длится не менее двух с половиной–трех часов, а всенощное бдение (никогда своего наименования не оправдывающее), продолжается не меньше трех–четырех часов, а в канун особо торжественных дней достигает во многих храмах и монастырях пяти и более часов. Практикуемое только в Русской Православной Церкви уставное выстаивание всего богослужения от многих, особенно пожилых, старых и больных прихожан требует значительных усилий, а для страдающих хроническими заболеваниями и физически слабых оказывается вообще непереносимым[16]

Основной, так сказать, органически–структурной причиной этой исключительной, иногда превышающей нормальные человеческие возможности длительности православного богослужения в России, является многократное повторение одних и тех же элементов текста богослужения — тем самым игнорируются слова Спасителя: «Молясь, не говорите лишнего, как язычники» (Мф 6:7). У нас же при чтении часов в начале Божественной литургии (3–й и 6–й час) «Трисвятое» с сопровождающими его молитвами («Пресвятая Троице», «Слава и ныне», «Отче наш») повторяется троекратно, а перед совершением в Великом посту литургии Преждеосвященных Даров — шесть раз! Молитва «Иже на всякое время и на всякий час» повторяется за утренней великопостной службой не менее четырех раз; «Просительная» ектения за каждым бдением и за каждой литургией произносится дважды; что касается «малой» ектений, то она за время бдения повторяется шесть раз, а при совершении некоторых богослужений (в частности, за утреней Великой пятницы) — двенадцать раз, ибо этой ектенией сопровождается каждое из двенадцати евангельских чтений.

Одним из основных эпицентров шума и непристойной развязности приходится признать пространство в задней части храма, прилегающее к свечному ящику, где продаются свечи, иконы и пр. где ведется прием записок с именами живых и умерших для их поминовения, т.н. «заздравных» и «заупокойных». В дни большого скопления прихожан, особенно по «родительским субботам», там образуются очереди иногда в десятки метров длиной. Стоящие в очереди, в большинстве женщины, нередко совершенно забывают, что находятся не в магазине, а в храме; здесь можно услышать все, что привычно слышать в любой бытовой очереди: споры, взаимные упреки, оскорбления, подчас даже ругань. Сплошь и рядом стоящие за ящиком церковные служащие дают неизбежные пояснения несдержанно и раздраженно, а порой и вовсе кричат. Если процесс продажи–купли свечей, составляющий основной вид деятельности за свечным ящиком, является источником мешающего молитве шума, то не меньшей помехой следует признать последующий процесс доставки свечей от ящика к подсвечникам.