Русская принцесса Монако

– Никогда! – гордо отрезал Тимур. – Имели мы эту Европу во все времена и иметь будем! С особой дер зостью и цинизмом, как и присуще настоящим русским! – и он довольно заржал. – Так что, если надумаешь, давай ко мне на террасу, оттянемся по полной!

* * *

Как только мы отбыли с яхты так и не появившейся перед гостями Ребекки, у меня вдруг испортилось настроение. Просто так, без всякой причины. Повод, правда, имелся: в мобильнике я не обнаружила ни одного непринятого звонка от Димы. Что он себе думает? Решил меня бросить? Ну, уж нет! Такой радости я ему не доставлю. Я должна, просто обязана показать, что это я его бросила! И он никогда не узнает, что мог бы стать принцем! Никогда!

Но разве это повод для того, чтобы вдруг так резко упало мое настроение? Нет. А мне вдруг стало плохо-плохо, тоскливо-тоскливо, просто безысходно. И слезы опять заполнили глаза.

– Дашунь, что с тобой? – встревожился Тимур. – Отходняк?

– Какой отходняк? – не поняла я. – С чего?

– Так с лекарства! У него действие такое, сначала на небеса возносит, а потом раз – и вниз. Перетерпеть надо.

– Чем ты меня напоил? – насторожилась я. – Что за гадость?

– Ни хрена себе, гадость! Чистейший транквилизатор! Высшей пробы!

– Как называется? – требовательно повысила голос я. – Ну?

– Даш, что я, врач? Попросил у капитана, он дал. Ну, ты видела, какой кэп правильный! Они специальный курс медподготовки проходят, чтобы в случае чего помочь. В море, знаешь, всякое случается. Пока врача дозовешься, копыта откинуть можно.

Прочувствованная речь о капитане меня почти убедила, но настроение, увы, не улучшилось.

– Дашунь, ну скажи, чего ты сейчас хочешь? Погулять? Покушать? Потанцевать? Отдохнуть? Поспать? Покататься на машине? Сходить в клуб?

– В оперу, – мрачно возвестила я, совершенно уверенная, что уж этим аристократическим желанием я непременно поставлю его в тупик.

– Нет проблем, Кисуля! Там вроде сегодня Миранда зажигает. Пошли!

– Какая Миранда?

– Миринашвили. Наша, грузинка. Романсы поет – слеза прошибает. Она тут на Лазурке нарасхват. То у Керимова на лодке выступает, то у Абрамовича, то у Дерипаски. А сегодня вроде не то Рожецкин, не то Зеленов театр на вечер сняли, только я забыл, что за праздник. Бумажка с записями в «ролсе» осталась.

– Кстати, а что с машиной? – строго вспомнила я. Как-никак, это уже было не совсем личное имущество Дацаева.

– Ничего. В Канне оставил. Он же раненый, поменять на новый надо.

– И чтобы звук этот дурацкий убрал!

– Как скажешь, маленькая моя. – Он облапил меня своими клешнями, пытаясь присосаться к губам, тут же получил по рукам и отодвинулся в сторону, совершенно довольный. Чем, спрашивается? Моей целомудренностью, что ли?

– Прости, Дашунь, не сдержался. Ну, целовать-то я тебя могу?

– Не сегодня, – устало вздохнула я.

– Ладно. Тогда пошли собираться в оперу.

– Я передумала.

– Почему?

– Ты говоришь, что там все общество будет?

– Ну да, все наши.

– А мне надеть нечего. Я же не развлекаться приехала, а работать. Вечерних туалетов не захватила.

– В чем вопрос, Даш? Что, я невесте платье не куплю? Да хоть десять! Сейчас подберем под твои украшения. Ты же их наденешь?

Я и не снимала. Во избежание.

– Где мы сейчас купим? Ночь уже. Все закрыто.

– Глупенькая ты еще у меня, неиспорченная, – он чмокнул меня в нос. – Подождешь меня в номере минут десять?

Когда я осталась одна, мне стало еще хуже. Захотелось просто завыть от тоски и печали на огромную лакированную монакскую луну. Никогда прежде такого со мной не случалось. Это что, прощание со свободой? Или и вправду так стресс выходит? Я сбросила туфли, улеглась на кровать, прямо на розы-пионы и только прикрыла глаза, как в дверь постучали.

Дима? Пришел? Не выдержал! Сейчас я тебе все скажу, гаишник несчастный! Донжуан белобрысый!

Но вместо Димы в номер ввалился Макс. Злой, как сто доберманов.

– Где тебя носит? – с порога заорал он. – Почему на звонки не отвечаешь? Я напарника уболтал, чтобы он вместо меня на дело полетел, из аэропорта сразу сюда, и ищу тебя весь день как дурак! Все Монако десять раз прочесал, все бутики, все рестораны. Где была?

– В Канне, на World Yacht Trophies.

– Какого черта? У тебя какое задание было? Полиняка обольщать! А он тоже с ног сбился, найти тебя не может. Хорошо, что тут безопасность на высшем уровне, а то бы вообще могли черт знает что подумать!

– Полиняк меня больше не интересует, – холодно сказала я. – Все. Эта страница моей жизни закрыта.

– Что? – майор взревел, как десять болидов одновременно. – Ты что, чокнулась? Ты мне всю операцию сорвать хочешь? Я же час назад все ему рассказал. Кто он, что, какие перспективы. И предупредил, что ты ничего не знаешь. Ну, чтобы не думал, что ты с ним из корысти.

– Да плевать я хотела на твоего Полиняка и на твое Монако! Замуж выхожу.

– Что? – снова рыкнул он и вдруг кулем осел в кресло. – Когда? За кого?

– За Тимура Дацаева. Вот, смотри, подарки, – я гордо повернула шею так, что бриллианты просто загорелись, и выставила вперед, прямо под нос этого джеймсбонда, указательный палец с крупной сияющей каплей.