Русская проза рубежа ХХ–XXI веков: учебное пособие

Среди других тематических групп выделим и произведения на тему «альтернативной истории». В произведениях обычно представляются описания несостоявшихся вариантов развития по модели «что было бы, если…». Обычно действие разворачивается в параллельном мире и связано с путешествием или перемещением во времени, причем далеко не всегда герой совершает его по своей воле. Нередко направление «альтернативной истории» соотносят с социальной фантастикой, где проблемы времени решаются в условной или фантастической форме. Часто предметом анализа становится исследование поведения героев в нетривиальных условиях. Рассматривая те или иные этические нормы, автор часто приходит к неутешительному выводу о необходимости их изменения. Но конкретная программа в большинстве случаев отсутствует, просто делается вывод, что следование данным канонам может привести человечество к полной деградации. Чтобы изменить ситуацию и спасти людей, нередко выводится герой-супермен или персонаж, наделенный особенными свойствами.

Обычно сторонников данного направления относят к школе И. Ефремова (1907-1972), чьи романы «Туманность Андромеды» (1957) и «Час быка» (1970) стали эталоном для ряда авторов.

Из современного поколения к ярким представителям направления можно отнести М. Успенского(Михаил Глебович, р. 1950), создавшего цикл романов «Приключения Жихаря» («Там, где нас нет» (1995): «Дорогой товарищ король»; «Там, где нас нет»). Ряд исследователей полагают, что он использует форму фэнтези. Сходство наблюдается в выведении авторской картины мира. Изображаемый М. Успенским мир немного отличается от той современности, когда создавались тексты, только реалии иные (иногда проскальзывают реплики типа «менты поганые»).

Условность мира проявляется и в эпиграфах, цитируются самые разные источники – «Книга о вкусной и здоровой пище» и отрывки из текстов разных времен: Г. Мелвилла, Р. Стаута, М. Твена, Э. Хемингуэя, Ши Цзына. Они косвенно проясняют содержание как книг цикла, так и отдельных глав.

Все произведения трилогии М. Успенского представляют собой законченное общее сюжетное пространство с центральным образующим мотивом дороги/пути. Отнесенность к циклическому типу повествования обусловливается и наличием постоянных персонажей, продолжением их похождений, последовательностью временных отношений. С помощью авторских ремарок, по сериальному принципу в беседах героев сообщаются сведения о предыдущих событиях. «Каково княжить?» – расспрашивает водяной Мутило главного героя. «Детки-то пошли у вас?» Или: «Я же тебе рассказывал».

Общее нарративное поле создается ироническим дискурсом: «Хорошо тому, кто умеет всю долгую многоборскую зиму проспать в берлоге, в дупле, в норе под корнями». Далее следует градация, начинающаяся с риторической конструкции: «Неплохо ему!»

М. Успенский организует сложную жанровую парадигму контаминационного характера, соединяя элементы антиутопии, социальной сатиры, сказа, политического памфлета, мифов, легенд, саги, авантюрно-приключенческого романа. Чаще других вводятся сказочные мотивы. Иронически автор замечает, что дочка Перебора Недосветовича Карина «женихов, как мусор, перебирала, вот и припоздала, дождалась мачехи на свою голову. Мачеха же, как и полагается, задумала ее погубить – послала дочку в лес землянику искать под снегом, двоих верных слуг . к ней приставила для верности, чтобы та не воротилась».

Добавляя литературный мотив, автор завершает историю: «два зимних ухаря», Морозко да Метелица, «да с ними третий, товарищ Левинсон, – он, говорит, из Разгром-книги приблудился», спасают девицу и выводят ее к людям. Остается сказочный дискурс, вводимый частицей «да», образуется повествовательная интонация.

В центре оказываются разные истории, связанные с героем по имени Жихарь. Необычность трактовки проявляется в том, что автор указывает на множество ролей героя, выступающего в функции и богатыря, и забияки, и даже пьяницы. Героическое и бытовое соединяются как атрибутивные признаки. Подобно былинному Илье Муромцу он осмеливается противоречить Князю, отвергает его «дар» – отравленную ложку, «кинув так метко, что чуть не размножил бы ему голову: а дружинники хвастались бы потом, что на столе у них сегодня были княжьи мозги». Ироническая интонация дополняется градацией (используется и гипербола): «Щедро обливаясь кровью и метко плюясь друг в друга выбитыми зубами», «верные соратники» сбрасывают Жихаря в Бессудную Яму.

Постепенно биография героя продолжается, к осени, обретя славу, став Джихаром Многоборцем, прошедшим «с боями и драками чужие земли», достигнувшим «пределов света и там покорившим своей воле Мирового Змея», он возвращается в родное Многоборье, собираясь стать князем, о чем говорится и в начале второй книги. Таким образом образуется общее повествовательное пространство.