Русская проза XXI века в критике. Рефлексия, оценки, методика описания

Вторая рецензия

В последние годы Людмила Улицкая пишет роман один толще другого, и как-то стало забываться что она начинала с повестей и рассказов. Новый сборник новелл – напоминание о том, что Улицкая остается виртуозом малых форм, kimia, чье название позаимствовано из Лескова, не имеет строгой общей концепции, о чем автор честно признается в коротком предисловии: «…нет никакого "я", есть одни только дорожные картинки, разбитый калейдоскоп, и в каждом осколке то, что ты придумывал, и весь этот случайный мусор и есть "я"». Рассказы в сборнике сгруппированы в пять циклов, и тексты здесь на любой вкус. Есть излюбленные писательницей бытовые истории из жизни «маленьких людей». Короткие сценки-наблюдения. Колоритные семейные хроники, конспективно сжатые до 10–12 страниц – как бы наброски будущих романов. Путевые очерки-зарисовки о Франции, Голландии, Германии…

Объединяет эти довольно-таки пестрые рассказы тема преображения – в самом высоком смысле слова. «Весь мир, если правильно на него смотреть, из грубого и грязного превращался в прекрасный и возвышенный» – так переживал это чудо один из героев. Превращения, неожиданные узнавания чудесного в привычном случаются в этой прозе постоянно. Простой крестьянский ужин в маленькой французской деревушке приобретает неожиданное сходство с таинством Рождества («Путь осла»). Пьяные философические разглагольствования соседей по электричке отзываются беседой незабвенного Венички с ангелами («Москва – Подрезково»). Иногда, правда, узнавание обыгрывается иронически; так, герой рассказа «Великий учитель» с изумлением обнаруживает, что легендарный антропософский гуру, к которому его ведут на «семинар», – не кто иной как его уродливый сосед по коммуналке…

Вообще, здоровый человек в этой книге редкость. Герои рассказов увечны, неизлечимо больны или как минимум бездетны по причине «какого-то редкого дефекта» (медицинская тема для Улицкой – сквозная; читатели ее повестей и романов это знают). И когда в очередной раз натыкаешься на зачин типа «Гриша Райзман потерял глаз еще в отрочестве», это начинает попахивать каким-то сюрреализмом – при всем драматизме Гришиной судьбы.

Такова Россия, таковы «люди нашего царя», о которых писал полтора века назад Лесков, а сегодня пишет Улицкая. Физические недуги, впрочем, не отнимают у этих людей надежду на чудо, на волшебное преображение.

(«Книжное обозрение». 2007. 29–30 августа. С. 2.

Улицкая Л.

Люди нашего царя. М.: Эксмо, 2005)

Третья рецензия