Русская революция. Агония старого режима. 1905-1917

Вслед за двумя сравнительно мягкими зимами пришла необыкновенно суровая зима 1916/1917 годов: в Петрограде в первые три месяца 1917 года средняя температура была 12 градусов ниже нуля в сравнении с 4 градусами в то же время прошлого года. В феврале 1917 года температура падала в среднем до 14 градусов. В Москве было еще морозней: до 16,7 градуса ниже нуля¹. Холода стояли такие, что крестьянки не решались пускаться в путь на городские рынки. Железнодорожные пути заметало гигантскими сугробами, и не хватало рук расчистить эти заносы. Даже локомотивы в такую стужу выходили из строя, и иногда приходилось часами их растапливать, чтобы создать давление. Суровые погодные условия усугубили тяжкую транспортную проблему. На тридцатый месяц войны большая часть подвижного состава была сильно изношена и выведена из строя. К середине февраля 1917 года в России действовало лишь три четверти от довоенного железнодорожного оборудования, и из этого числа большая доля стояла на приколе из-за суровых погодных условий: зимой 1916/1917 годов 60 тыс. вагонов, груженных продовольствием и топливом, не могли сдвинуться с места из-за снежных заносов — а это составляло одну восьмую всего грузового состава².

Нарушение снабжения имело катастрофические последствия для северных городов, в особенности для Петрограда. Запасов хлеба в столице, по-видимому, было достаточно. По словам генерала С.С.Хабалова, командующего округом, 25 февраля на городских складах было 9 тыс. тонн муки — количество, более чем достаточное на несколько дней жизни города³. Однако из-за нехватки топлива простаивали пекарни. Приблизительно в двадцатых числах февраля по городу поползли слухи о том, что правительство собирается ввести норму на хлеб по фунту на взрослого человека. Началась паническая закупка, опустошавшая булочные до последней крошки⁴. Образовались гигантские очереди, нередко люди стояли всю ночь напролет на жгучем морозе, чтобы оказаться первыми, когда утром откроются хлебные лавки. Люди были раздражены, и часто в толпе вспыхивали ссоры и драки. Даже сотрудники полиции жаловались на то, что им нечем кормить свои семьи⁵. Одновременно из-за топливного кризиса останавливались заводы. 21 февраля закрылся Путиловский завод. Десятки тысяч праздных рабочих хлынули на улицы.

Ничто лучше не иллюстрирует отстраненность правительства от реальности, чем решение царя в этот напряженнейший и сложнейший момент отправиться в Могилев. Он намеревался провести там неделю для совещаний с генералом Алексеевым, только что возвратившимся в Ставку после лечения в Крыму. У Протопопова это решение не вызвало никаких сомнений. Вечером 21 февраля он уверял государя, что беспокоиться не о чем и он может ехать со спокойным сердцем в уверенности, что тыл в надежных руках. К вечеру следующего дня царь уехал. А две недели спустя он уже вернулся как частное лицо — «Николай Романов», и под конвоем. Безопасность столицы была вверена весьма некомпетентным людям: военному министру генералу М.А.Беляеву, поднявшемуся на эту высоту по ступенькам военной бюрократической лестницы и получившему среди коллег прозвище «мертвая голова», и командующему округом генералу Хабалову, профессиональный опыт которого не выходил за рамки канцелярий и военных академий.

Внезапно погода в Петрограде переменилась и температура, поднявшись до 8 градусов выше нуля, не опускалась уже до конца февраля⁷. Горожане, так долго просидевшие взаперти из-за стужи, высыпали под ласковые лучи солнца. На фотографиях, запечатлевших события февральской революции, можно видеть веселые лица людей и ясное небо. Сюрпризы погоды сыграли немалую роль в исторических событиях тех дней.

На следующий день после отъезда царя в Ставку в Петрограде начались беспорядки, которые уже не стихали до падения монархии.

Во вторник, 23 февраля (8 марта), был Международный женский день. Процессия, организованная социалистами, прошла по Невскому к Городской думе — с требованиями женского равноправия, а заодно и хлеба. Повсюду на улицах можно было встретить казаков; толпы зевак рассеивала полиция.

Одновременно рабочие (по различным свидетельствам от 78 до 128 тыс. человек) объявили забастовку протеста против нехватки продуктов⁸. Однако день прошел сравнительно спокойно, и к шести часам вечера улицы приняли нормальный вид. Власти, хотя и не были подготовлены к демонстрации такого размаха, все же сумели обойтись без применения оружия. Губернатор Петрограда А.П.Балк и Хабалов делали все возможное, чтобы избежать столкновений с народом, опасаясь внести политическую ноту в пока еще чисто экономические волнения. Охранка, однако, докладывая о событиях, имевших место 23 февраля и на следующий день, отмечала, что казаки отказывались входить в столкновение с толпой. Подобные наблюдения сделал и Балк⁹.