Русская революция. Агония старого режима. 1905-1917

Как и бюрократия, русское дворянство происходило из средневекового служилого класса, исполнявшего для князя разнообразные обязанности, в основном военную повинность⁸². Служба их была пожизненной и вознаграждалась доходами от поместий, обрабатываемых крепостными и юридически остающимися княжеской собственностью. Они не были благородным сословием в точном смысле слова, так как не обладали сословными правами: все свои блага они получали в виде вознаграждения за службу. Дворяне обрели привилегированное положение в конце XVIII века, когда монархия, стремясь отвлечь их от политики, приняла их в долю. В обмен на признание за царем полного господства в сфере высокой политики дворянам были предоставлены во владение их поместья и фактическое владение крепостными (в то время составлявшими около половины населения), дарованы сословные права, включающие освобождение от обязанности нести государственную службу. Золотой век дворян пришелся на период с 1730 по 1825 год. И даже тогда подавляющее большинство дворян пребывало в нищете: лишь треть из них имели земельные угодья с крепостными и лишь у меньшинства земли и крепостных было достаточно, чтобы вести жизнь на широкую ногу⁸³. Многих сельских помещиков было трудно отличить от их крестьян.

Падение русского дворянства началось в 1825 году — как следствие декабрьского восстания, когда отпрыски славнейших дворянских фамилий с оружием в руках выступили против монархии во имя конституционных и республиканских идеалов. Уязвленный их «изменой», Николай I стал все более полагаться на профессиональное чиновничество. В экономическом плане смертный час дворянства пробил в 1861 году, когда монархия, преодолевая сопротивление помещиков, освободила крестьян. И хотя не так уж много дворян имело крепостных и в большинстве случаев крепостных душ было недостаточно, чтобы жить исключительно за счет доходов с их труда, но монополия на владение крестьянами была самым существенным преимуществом этого класса. После 1861 года дворянство еще сохраняло за собой некоторые весьма существенные блага (например, заведомое право поступать на гражданскую и военную службу), но статус привилегированного сословия оно уже начало терять.

С точки зрения большинства русских консерваторов, это был весьма плачевный факт, потому что, на их взгляд, существование России было непосредственно связано с прочной монархией при поддержке привилегированного и благоденствующего поместного дворянства. В последние три десятилетия XIX века об этом много писалось⁸⁴. Эта литература — последний вздох дворянского консерватизма, обреченная на провал попытка возродить эпоху Екатерины Великой — утверждала, что поместное дворянство есть основной носитель культуры в деревне. И чиновничество не может его заменить в этом качестве, ибо не имеет настоящих корней в деревне — оно живет там «на постое». На самом деле радикализация чиновничества была следствием предпочтения, оказываемого правительством именно образованности служащих перед высокородным происхождением. Падение дворянства неизбежно прокладывало путь победе радикальной интеллигенции, которая в деревне, на ролях сельских учителей и земских служащих, не столько просвещала крестьянство, сколько подстрекала его к неповиновению. Консерваторы критиковали реформы Александра II за то, что они стерли социальные различия. Они уповали на восстановление традиционного сотрудничества престола и дворянства.

Эти доводы возымели действие, в особенности благодаря политической поддержке со стороны близких ко двору организованных групп землевладельцев⁸⁵. Последним удалось отклонить законодательные акты в социальной сфере, ущемляющие их интересы; однако и в этом случае жизнь диктовала свои законы, и было бы неверно приписывать сколь-либо значительное влияние консервативному дворянству в царствование Николая II. Консерваторы мечтали о восстановлении сотрудничества трона с дворянством, но Россия неуклонно, хоть и неровно, двигалась в направлении социального равенства и всеобщего гражданства.

Все большее число дворян отворачивалось от консервативной идеологии, проникаясь конституционными и даже демократическими идеалами. В рядах земского движения, давшего мощный толчок революции 1905 года, была очень высокая доля дворян, потомков старейших и известнейших фамилий. Согласно Витте, на переломе столетий по крайней мере половина губернского земства, в котором дворяне играли ведущую роль, выступала за предоставление им права голоса в законотворчестве⁸⁶. Не сообразуясь с новыми реальностями, монархия продолжала относиться к дворянству как к послушной опоре абсолютизма. В 1904—1905 годах, когда необходимость даровать стране представительный орган уже нельзя было игнорировать, некоторые советовали предоставить дворянству в нем превосходящее число мест. И одному великому князю пришлось напомнить царю, что в происходящих беспорядках именно дворяне играют заглавную роль⁸⁷.

Не менее важно было и то, что дворяне постепенно теряли свои позиции в государственной службе и землевладении.