Русская революция. Книга 1. Агония старого режима. 1905 — 1917

Самсонов двигался без оглядки в направлении Алленштейна, рассеивая войска среди Мазурских болот и теряя связь с частями Ренненкампфа, действовавшими под Кенигсбергом. Рассчитывая на русскую бесшабашность, Людендорф решил пойти на риск. Он втайне снял большинство сил, действовавших против Ренненкампфа, оставив подступы к Кенигсбергу практически без защиты, и отправил их в щель, образовавшуюся между двумя русскими армиями. В результате армия Самсонова оказалась отрезанной. Если бы Реннен-кампф осознал, что произошло, он мог бы, перейдя в наступление, разгромить левый фланг немцев и нанести врагу сокрушительный удар. Но Людендорф, решив рискнуть, понадеялся, что Ренненкампф не предпримет решительных действий, и не ошибся. 28 августа немцы предприняли контрнаступление против армии Самсонова, зажав ее среди озер и болот. Эта операция, в каком-то смысле самая решительная в первой мировой войне, была завершена в четыре дня: 31 августа 2-я русская армия, или то, что от нее осталось, капитулировала. Русские потеряли убитыми и ранеными 70 тыс. человек, в плен было захвачено 100 тыс., потери немцев составили лишь 15 тыс. человек. Не вынеся позорного поражения, генерал Самсонов застрелился. Теперь подошла очередь армии Ренненкампфа. 9 сентября, усилив свои войска свежими частями, снятыми с Западного фронта, Гинденбург выступил против 1-й армии русских, вынудив ее покинуть Восточную Пруссию. В этой операции русские потеряли еще 60 тыс. человек. [В начале 1918 года Ренненкампф, оказавший помощь генералу Корнилову, был схвачен большевиками под Таганрогом. По сообщениям газет того времени, его жестоко пытали и затем расстреляли (см., напр.: Новая жизнь. 1918.4 мая. № 83 (298). С. 3)].

Поразительным феноменом, сопровождавшим разгром в Восточной Пруссии, была беспечная реакция русской элиты — этакое безразличие, считавшееся в высших аристократических сферах признаком хорошего тона. Вел. кн. Николай Николаевич казался ничуть не обескураженным потерей всего за две недели боевых действий целой армии и почти четверти миллиона солдат. Когда французский представитель в Ставке выразил соболезнование по поводу русских потерь, он ответил: «Мы счастливы принести такие жертвы нашим союзникам». Однако Нокс, пересказавший этот эпизод, считал, что русскими двигало не столько чувство ответственности перед союзниками, сколько безответственность: они вели себя словно «большие бесстрашные дети, которые не раздумывая, как полусонные, угодили в осиное гнездо»⁴⁸.

Многие участники событий и историки утверждали, что погибельная для России восточно-прусская кампания была актом высшего самопожертвования, который, вынудив немцев в критический момент снять войска с Западного фронта, сорвал план Шлиффена и дал возможность маршалу Жоф-фру предпринять спасительное для Франции контрнаступление на Марне. Такую оценку событий можно встретить и у немцев, и у французов. Начальник германского генерального штаба Эрих фон Фалькенгайн полагал, что «едва ли можно преувеличить пагубные последствия переброски войск с Западного фронта. [Давая оценку взглядам Фалькенгайна, следует, однако, помнить: будучи убежденным в том, что Германия может одержать победу только на западе, он упорно противился наступательным операциям на русском фронте. И его мемуары едва ли можно счесть беспристрастными по отношению к Гинденбургу, который в августе 1916 года сменил его на посту начальника штаба.]. Мольтке, предшественник Фалькенгайна на посту начальника штаба, и маршал Жоффр, возглавлявший французский генеральный штаб, тоже придавали большое значение августовскому наступлению русских войск, как способствовавшему срыву плана Шлиффена⁴⁹.

Существует, впрочем, и противоположное мнение, быть может, более обоснованное, — что провал плана Шлиффена был вызван не столько переводом дивизий на восток, сколько такими факторами, как усталость германских войск, продвигавшихся через Бельгию, перегрузка транспорта и непредвиденное появление английских экспедиционных войск. План Шлиффена, не предусматривавший такого оборота событий, был признан нереалистичным. Генералу Александру фон Клуку, командующему германской 1-й армией, действовавшей в Бельгийской кампании на крайне правом фланге, в чью задачу входило окружить Париж, не оставалось ничего другого, как развернуть свои войска по другой, более короткой оси, которая проходила не южнее, как предполагалось, а севернее французской столицы. Этот маневр, не имевший никакого отношения к сражениям, проходившим в тот момент в Восточной Пруссии, принес спасение Парижу и сделал возможным контрнаступление на Марне. [Следует также помнить, что Гинденбург и Людендорф разгромили 2-ю армию русских, не имея подкрепления с Западного фронта. Такое подкрепление прибыло лишь к тому моменту, когда встала задача вытеснить из Восточной Пруссии 1-ю русскую армию.].