Русская революция. Книга 1. Агония старого режима. 1905—1917

Едва лишь во Второй думе начались дискуссии, как в высших кругах заговорили о том, что она неспособна к конструктивной работе и должна быть распущена или хотя бы серьезно перекроена. Ф.А.Головин, ее председатель, вспоминал, что в марте или апреле 1907 года именно в таком тоне говорил с ним царь⁷⁶. Однако прямо распустить Думу было, как показал опыт, непрактично ни с политической, ни с экономической точки зрения.

Политические доводы в пользу сохранения парламентарного установления мы уже приводили: бюрократия нуждалась в представительном органе, с которым она могла бы делить ответственность за недуги государства.

Экономические же соображения касаются международных банковских дел. Крупный французский финансист сообщил Коковцову, что роспуск Первой думы поразил французский финансовый рынок «как удар грома»⁷⁷. Впоследствии, в 1917 году, Коковцов объяснил, какая тесная связь существовала между парламентским управлением в России и ее кредитами на международном рынке. Рыночная цена билетов российского государственного займа 1906 года резко упала после роспуска Первой думы. Когда же распространился слух о том, что подобная участь ожидает и Вторую думу, российские облигации с объявленной стоимостью в 100 рублей снизились в цене с 88 до 69, то есть на 21 %⁷⁸. Таким образом, на горьком опыте можно было предсказать, что уничтожение Думы резко подорвет возможность поднять зарубежные займы до выгодных соотношений.

Столыпин был готов распускать Думу и созывать новую столько раз, сколько понадобится: он признавался другу, что последует примеру прусского двора, семь раз подряд распускавшего парламент, пока не добился нужного результата⁷⁹. Но такая тактика была неприемлема для российского двора. Вынужденный отказаться от роспуска нижней палаты, двор потребовал ревизии избирательного закона, чтобы обеспечить созыв более консервативной Думы.

Крыжановский в своих воспоминаниях рассказывает, что пока еще проходили заседания Первой думы, Горемыкин подал царю меморандум, в котором сетовал на «промахи» выборов и критиковал изменения, внесенные в разработанный еще для «булыгинской думы» закон о выборах, предоставлявшие право голоса рабочим и резко увеличивавшие представительство крестьян. Царь разделял взгляды Горемыкина. В начале мая 1906 года, явно с его одобрения, Горемыкин потребовал от Крыжановского составить проект нового закона о выборах, который, не лишая избирательных прав никакую группу населения и не касаясь основных конституционных функций Думы, сделает ее более сговорчивой. В том же месяце наспех составленные предложения Крыжановского были представлены царю. Ход им дан не был, возможно потому, что назначение Столыпина на пост председателя Совета министров породило надежды на то, что он сумеет справиться с Думой⁸⁰.

Теперь же, когда эти надежды развеялись, Столыпин просил Крыжановского составить изменения в закон о выборах, которые обеспечили бы представительство «более состоятельных» и «более культурных» слоев.

Хотя многие современники и историки видели в односторонних изменениях избирательного права, объявленных 3 июня 1907 года, не более и не менее как государственный переворот, с точки зрения правительства они представляли собой компромиссное решение, альтернативу роспуску Думы. Воспользовавшись проектом, который он составлял по просьбе Горемыкина, Крыжановский выдвинул три положения, вносивших существенные изменения в избирательный закон, а также в положения Основных законов, предоставляя двору больший объем законодательной власти.

Формальным предлогом для роспуска Второй думы послужило обвинение, выдвинутое против ряда депутатов от социал-демократической партии в причастности к заговору, целью которого было поднять бунт в петербургском гарнизоне. Столыпина немедленно обвинили в провокации, но в действительности заговор был раскрыт агентами полиции, застигшими в доме одного из депутатов подпольное собрание социал-демократов с представителями армейских и флотских революционно настроенных частей⁸¹. Со свидетельствами на руках Столыпин предстал перед Думой, требуя лишить депутатской неприкосновенности всех депутатов от социал-демократической партии и передать их в руки правосудия. Дума согласилась лишить неприкосновенности только тех депутатов, которым можно предъявить неопровержимые обвинения в подстрекательстве к бунту. Столыпин предпочел бы, распустив Думу, просто назначить новые выборы, но под непреодолимым давлением двора вынужден был пересмотреть саму процедуру думских выборов[91]. Вторая дума была распущена 2 июня 1907 года.