Русская революция. Книга 1. Агония старого режима. 1905—1917

Русским 1915 год принес одни лишь бедствия, и не только на театре военных действий, но и в политической сфере. Пагубно сказались события года и на психологическом климате. Россия утратила богатые земли, уже более века находившиеся под русским владычеством, а также недавно завоеванную Галицию. Двадцать три миллиона подданных русского царя — 13 % населения Российской империи — оказались под оккупацией. Поражения подорвали моральный дух русских войск. У солдат, храбро сражавшихся с неприятелем прошлой осенью и зимой, теперь сложилось представление о немцах как о непобедимом враге: один вид немецкой каски сеял панику в русском строю. Немцы, как говорили, «способны на все»⁵⁷. Одним из последствий ощущения безнадежности, охватившего русскую армию в 1915 году, была готовность, с какой россияне стали сдаваться в плен. В 1915 году немцы и австрийцы взяли в плен более миллиона русских, которых отправили в тыл и заставили работать на своих полях. В русских войсках появились признаки деморализации. Чтобы как-то умилостивить солдат, генерал Янушкевич безуспешно пытался убедить правительство в необходимости издать указ, согласно которому каждый ветеран войны после победы мог рассчитывать на надел земли в 10 десятин. Среди офицеров раздавались голоса недовольства по поводу того, что Франция и Англия не смогли помочь России отвлекающими операциями, как это делала Россия ради них за год до этого.

Старой русской армии уже более не существовало. К осени 1915 года численность войск на линии фронта была сокращена на две трети в сравнении с тем, что было в начале военных действий, — то есть оставалось самое большее 870 тыс. человек. Почти не сохранилось старых кадров русской армии 1914 года, в том числе большинства штаб-офицерского состава; не сохранилось и большей части обученных резервистов. Теперь возникла необходимость отправлять на фронт запасных второго разряда и ополченцев, то есть людей уже гораздо более пожилого возраста, подчас не получивших никакой военной подготовки.

И все же можно утверждать, что блестящая победа немцев в 1915 году привела к поражению Германии в 1918-м. Наступление 1915 года на Восточном фронте имело двойную цель: разгромить вражескую армию в Польше и заставить Россию выйти из войны. Ни та, ни другая цель не была достигнута. Русские умудрились увести свои войска из центральной Польши и не просили мира. Германское верховное командование, извлекая уроки из кампании 1915 года, пришло к выводу, что при готовности русских безгранично жертвовать людьми и территорией окончательную победу над ними одержать никогда не удастся⁵⁸. Этот вывод заставил Германию нащупывать возможности мирного договора с Петроградом⁵⁹. Кроме того, кампания 1915 года дала англичанам передышку, необходимую для проведения широкой мобилизации и перевода своей промышленности на военные рельсы. Когда в начале 1916 года немцы возобновили военные действия на западе, они увидели, что их противники сумели изрядно подготовиться. При всех блестящих боевых успехах, достигнутых в кампании 1915 года, в целом ее все же приходится признать крупным стратегическим поражением — поскольку кампания так и не достигла своих непосредственных целей и в ходе ее было упущено драгоценное время. И вместе с тем великое поражение России в 1915 году можно считать и величайшим, хоть и невольным ее вкладом в конечную победу союзников.

* * *

Простые граждане, однако, редко мыслят военно-стратегическими категориями. Русским людям было достаточно знать, что их армия потерпела унизительное поражение, одно из самых тяжелых, если не самое сокрушительное в новейшее время. Пресса потчевала публику нескончаемыми рассказами о несчастьях, постигших русскую армию. Полгода (с момента начала апрельской операции немцев и до ее окончания) росло негодование населения, находившее выход прежде всего в поисках виновных. Однако когда стали широко известны масштабы поражения, громче зазвучали голоса, требовавшие перемен в политическом руководстве страны. К июню 1915 года дух единения во имя общей цели, сблизивший правительство с оппозицией в первые месяцы войны, иссяк, уступив место еще более резким взаимным упрекам и враждебности, чем даже в аналогичной ситуации 1904–1905 годов, когда Россия терпела поражение от японцев. Военные историки заметили, что во время войны деморализация и паника обычно зарождаются не на фронте, а в тылу, среди мирного населения, склонного преувеличивать и поражения и победы⁶⁰. Так было и в России. Были предприняты меры к эвакуации из Риги и Киева, и правительство обсуждало возможность эвакуации даже из Петрограда⁶¹. В мае 1915 года по Москве прокатился ужасный антигерманский погром — громили магазины и конторы, на вывесках которых значились немецкие имена владельцев. Немецкая речь на улице могла стоить говорящему жизни.