Русская революция. Книга 1. Агония старого режима. 1905—1917

Община — третье деревенское установление, границы которого, как правило, совпадали с границами деревни, хотя деревня и община не одно и то же. Если деревня была некой физической общностью — совокупностью соседствующих домов, то община была легальным учреждением, связанным коллективным соглашением о распределении среди ее членов земли и налогов. Проживание в данной деревне не означало обязательного и непременного членства в общине: крестьяне, не имевшие земельных наделов, а также лица, не занимавшиеся земледелием (например, священники, учителя), не принадлежали к общине и не могли участвовать в ее решениях. Кроме того, хотя в подавляющем большинстве русские общины представляли собой, так сказать, «односложный тип», то есть охватывали одну деревню, это вовсе не было обязательным правилом. На севере, с его небольшими деревнями, община иногда состояла из нескольких деревень; в центральных районах, а еще чаще на юге большие деревни разбивались на две, а то и три общины.

Община была сообществом крестьян, совместно владеющих общинной землей. Эта земля, поделенная на полосы, время от времени перераспределялась между членами общины. Земельные переделы, производившиеся примерно каждые десять-двенадцать лет в зависимости от местных обычаев, имели целью привести земельные наделы в соответствие с теми изменениями, которые произошли во дворах по причине смертей, рождений или ухода домочадцев. В этом заключалась основная функция общины и ее отличительная характеристика. Община делила свои угодья на полосы так, чтобы наделить каждого члена участком, равным по качеству и удаленности от деревни. К 1900 году около одной трети общин, в основном по западным и южным окраинам, отказались от практики передела земли, хотя формально они считались именно «передельными». В Великороссии практика земельных переделов была фактически повсеместной.

Сельский сход (мир) решал вопросы, представлявшие интерес для членов общины, включая календарь полевых работ, распределение податей и иные фискальные обязанности (ответственность за которые для его членов представляла собой круговую поруку). Сход мог изгонять бунтарей и даже высылать их в Сибирь, обладал правом выдачи паспортов, без которых крестьяне не могли покидать деревню, мог даже принять решение о переходе всей общины в раскольную секту. Решения сход принимал при шумном одобрении большинства: он не терпел никакого несогласия с волей большинства, видя в этом проявление антиобщественного поведения[55].

Общины существовали главным образом в центральной России. На окраинах империи — там, где некогда было Польское государство, на Украине, в казачьих областях — было распространено индивидуальное землевладение, получившее название подворного. Здесь каждый двор имел в частном владении или брал в аренду участок земли, который возделывал по своему усмотрению. На севере и в центральной России, наоборот, вся крестьянская земля была нарезана на полосы и обрабатывалась по установленному общиной порядку. Крестьяне тут не владели единолично землей, права на которую были в руках общины в целом. В начале XX столетия 77,2 % сельских дворов в 50 губерниях европейской части России были охвачены общинным земледелием; в 30 или около того губерниях Великороссии общинное земледелие достигало 97 — 100 %⁸. Принадлежность к общине и право на общинный надел не препятствовали крестьянину приобретать землю у помещика или иного землевладельца в частную собственность. В наиболее процветающих регионах нередкой была практика, когда крестьянин трудился и на общинной и на своей собственной земле. В 1910 году крестьяне европейской части России владели на общинных основаниях 151 млн. гектаров земли, а в индивидуальном владении имели 14 млн. гектаров[56].