Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924

Во-вторых, в отличие от Социалистического Интернационала, выстроенного по принципу федерации независимых и равноправных участников, Коминтерн должен был следовать принципу «железного пролетарского централизма»: ему отводилась роль единственного рупора мирового пролетариата. По словам Зиновьева, Интернационал «должен стать единой Коммунистической партией, с отделениями в различных странах»⁴⁷. Все зарубежные компартии подчинялись Исполнительному Комитету Коммунистического Интернационала (ИККИ). Тот, в свою очередь, являлся отделением ЦК РКП(б) и выполнял директивы последнего[103]. Дабы обеспечить себе абсолютный контроль, РКП(б) забрала себе в ИККИ пять мест; всем остальным партиям выделили только по одному. Ведущим принципом при отборе чиновников в аппарат Коминтерна было их послушание Москве. Партии и индивидуальные члены, не оказывавшие послушания ИККИ, изгонялись вон независимо от известности и заслуг. Для контроля за тем, насколько выполняются его указания иностранными компартиями, Исполком получил полномочия формировать за рубежом специальные органы надзора, независимые от местных партийных организаций.

В-третьих, непосредственной задачей всех зарубежных компартий становилась инфильтрация и взятие под контроль всех массовых рабочих организаций, включая и те, которые придерживались «реакционной» политики, а не только «прогрессивные». По инструкции, данной Лениным, коммунистические ячейки должны были внедряться в каждую массовую организацию, где можно — открыто, где нельзя — тайно⁴⁸.

Конечной задачей Коминтерна было «вооруженное восстание» против существующих правительств⁴⁹ с целью смещения их и установления коммунистических режимов. Все это являлось подготовительной фазой создания Всемирной Советской Социалистической Республики.

Иностранным делегациям, восхищавшимся достижениями большевиков и их целями, но мало сведущим в большевистской этике, методы работы Ленина показались слишком авторитарными и вызвали их сильное недовольство. Вождю пришлось поэтому сражаться с двумя противниками: с одной стороны его обвиняли в «оппортунизме» за склонность вести работу в парламентской и тред-юнионистской форме, с другой — в недемократичности коминтерновской процедуры.

Некоторые западные коммунисты, вдохновленные примером России, желали начать немедленное и прямое наступление на свои правительства; они не усматривали никакого преимущества в предложенной Лениным тактике постепенной инфильтрации враждебных учреждений. В распространявшейся на Втором конгрессе брошюре «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» Ленин отвергал эту стратегию на том основании, что коммунисты за рубежом были слишком немногочисленны и слабы, чтобы начинать наступление. Расстановка сил требовала от них стратегии выжидания, использования каждого разногласия в стане врага, любой возможности пойти на объединение с потенциальным союзником⁵⁰. Иностранные делегаты, выражавшие недоверие к этому подходу, подвергались критике со стороны русских, которые использовали любую возможность, чтобы не дать им выступить.

В соответствии с ленинской политикой инфильтрации ИККИ настаивал, чтобы все компартии за рубежом принимали участие в парламентских выборах⁵¹. Некоторые делегации, и во главе их — итальянская, протестовали, утверждая, что таким образом они лишь выявят, насколько немногочисленны их сторонники, однако Ленин настаивал на своем: он не забыл совершенной им в 1906 г. ошибки, когда приказал большевикам бойкотировать выборы в Первую Государственную Думу. С его точки зрения, заполучить побольше мест в парламенте было не так важно, как использовать депутатский иммунитет для открытой дискредитации правительства и распространения коммунистической пропаганды. Приняв на вооружение тактику, использовавшуюся российскими эсерами и социал-демократами в 1907 г., он уговорил Бухарина провести резолюцию, согласно которой все члены Коминтерна обязывались «использовать буржуазные правительственные учреждения для их же уничтожения»⁵². Чтобы зарубежные компартии не впали в то, что Маркс называл «парламентским кретинизмом», законодателям-коммунистам вменялось в обязанность помимо официальной депутатской работы заниматься нелегальной деятельностью. Как гласит резолюция Второго конгресса, «каждый коммунист, ставший депутатом парламента, должен иметь в виду, что он является не законодателем, ищущим взаимопонимания с другими законодателями, но агитатором, направленным своей партией в стан врага для осуществления решений партии. Депутат-коммунист подотчетен не расплывчатой массе избирателей, но своей коммунистической партии, легальной или нелегальной»⁵³.