Русская революция. Россия под большевиками. 1918-1924

14 августа Троцкий скомандовал, чтобы Красная Армия безотлагательно взяла Варшаву. Через два дня полревком переместился в село в 50 км от польской столицы, рассчитывая быть в ней через несколько часов. Сам город невозмутимо жил повседневной жизнью: даже когда до столицы стали доноситься звуки артиллерии, варшавские жители спокойно продолжали заниматься своими делами. Английский дипломат докладывал 2 августа, что «невозмутимость местного населения просто невероятна. Можно подумать, что страна не в опасности, а большевики — в тысячах километров отсюда»⁷³. В этот критический момент войны Тухачевский совершил ряд фатальных стратегических ошибок. Вместо того чтобы сконцентрировать силы для удара по Варшаве, он, видимо, считая, что она сдастся на его милость, направил Четвертую армию и кавалерийский корпус к северо-западу от столицы, то есть, по словам Пилсудского, «в пустоту»⁷⁴. Очевидно, он намеревался нарушить сообщение между Варшавой и Данцигом, чтобы помощь союзников не доходила до осажденного города. [14 августа Реввоенсовет отдал приказ о нападении на Польский коридор, чтобы захватить боеприпасы, которые, как он считал, были складированы в Данциге (см.: Директивы главного командования. С. 655). ]. Позднее он станет уверять, будто хотел окружить Варшаву, зайдя с севера и запада. Однако документы из недавно открытых российских архивов заставляют думать, что он действовал так по приказанию свыше и операции придавался политический смысл: занять Польский коридор и передать его Германии, соединяя таким образом Восточную Пруссию с остальной немецкой территорией и получая в награду поддержку местных националистических кругов. «Приближение наших войск к границам Восточной Пруссии, отделенной Польским коридором, — говорил Ленин 19 сентября 1920 г., — показало, что вся Германия начинает бурлить. Мы получили информацию, что десятки и сотни тысяч [!] немецких коммунистов переходят наши границы. Прилетели телеграммы [об образовании] немецких коммунистических полков. Приходилось принимать решения помочь не публиковать [эти известия] и продолжать заявлять, что мы ведем войну [с Польшей]». [Исторический архив. 1992. № 1. С. 18. Виктор Копп, агент Ленина в Германии, прямо комментирует приближение Красной Армии к Польскому коридору как операцию, призванную восстановить целостность германских территорий, нарушенную Версальским договором (РЦХИДНИ. Ф.5.Оп. 1.Д.2136)].

Не менее губительной оказалась брешь, которой позволили образоваться между осаждающими Варшаву основными силами Тухачевского и левым крылом Красной Армии (Двенадцатой армией и буденновской кавалерией), где командовал Егоров и осуществлял политический надзор Сталин. На этом участке фронт длиной в 100 км держали всего 6600 человек. В исторической литературе благодаря многочисленным ремаркам, сделанным по этому поводу Троцким, главная вина за ход событий возлагается на Сталина, который, как говорят, стремился удовлетворить собственное честолюбие и взять Львов прежде, чем Тухачевский вступит в Варшаву, вследствие чего не успел вовремя прийти последнему на выручку. Однако ввиду того, какой упор Ленин делал на революционизацию Центральной и Южной Европы, — это явствует из его тайных речей и телеграммы Сталину (см. выше), — представляется более правдоподобным, что и эта стратегическая ошибка совершена Лениным, которому, очевидно, хотелось, чтобы Егоров занял Галицию в качестве плацдарма для дальнейшего завоевания Венгрии, Румынии и Чехословакии, тогда как Тухачевский получил ориентацию на Германию.

Пилсудский не замедлил воспользоваться возможностями, которые возникли из-за ошибок, совершенных Красной Армией. В ночь с 5 на 6 августа он сформулировал дерзкий план контрнаступления⁷⁵. 12 августа он выехал из Варшавы, чтобы принять командование над тайно сформированными южнее столицы ударными боевыми частями численностью 20000 человек. 16 августа, через два дня после того, как русские начали то, что должно было стать завершающим ударом по польской столице, он вступил в дело, послав свои войска в брешь и на север, для удара по тылам основных сил противника. Контрнаступление застигло красное командование совершенно врасплох. Поляки наступали в течение 36 часов, не встречая сопротивления: сам Пилсудский, опасаясь засады, лихорадочно объезжал свой фронт в поисках врага. Тухачевскому, чтобы избежать окружения, пришлось приказать начать общее отступление. Поляки взяли 95 000 пленных, среди них оказалось много солдат, еще недавно служивших в рядах белых; приехавший с инспекцией британский дипломат вынес впечатление, что девять десятых пленных были «смирными крепостными», остальные — «фанатичными дьяволами». Опрос показал, что большая их часть проявляют безразличие к советской власти, уважают Ленина и презирают и боятся Троцкого⁷⁶.