Русская революция. Россия под большевиками. 1918-1924

Многие русские верили, подобно Струве, что основной задачей и национальной миссией диаспоры было поддержание русской культуры. При финансовой помощи чехословацкого и югославского правительств они развернули энергичную культурную деятельность, создавая университеты, школы, научные институты, издавая книги, журналы и газеты. В 1920 г. за рубежом появилось 138 новых газет на русском языке; только в Берлине выходило 58 русских ежедневных и периодических изданий³⁶⁸. Русские писатели, музыканты и художники, многие из которых пользовались мировой известностью, зачастую в невыносимо тяжелых условиях продолжали заниматься творчеством. На десятой годовщине большевистского переворота Владимир Набоков обратился к эмигрантскому сообществу как хранитель истинной России: «Мы волна России, вышедшей из берегов, мы разлились по всему миру, — но наши скитания не всегда бывают унылы... и хотя нам кажется иногда, что блуждают по миру не одна, а тысяча тысяч России, подчас убогих и злобных, подчас враждующих между собой, — есть, однако, что-то связующее нас, какое-то общее стремление, общий дух, который поймет и оценит будущий историк.

И заодно мы празднуем десять лет свободы. Такой свободы, какую знаем мы, не знал, быть может, ни один народ. В той особенной России, которая невидимо нас окружает, живит и держит нас, пропитывает душу, окрашивает сны, — нет ни одного закона, кроме закона любви к ней, и нет власти, кроме нашей собственной совести. Мы о ней можем все сказать, все написать, скрывать нам нечего, и никакая цензура нам не ставит преграды. Мы свободные граждане нашей мечты»³⁶⁹.

ГЛАВА 3

КРАСНАЯ ИМПЕРИЯ

Первая в Российской империи перепись населения, проведенная в 1897 г., показала, что ее население (за исключением Великого княжества Финляндского) составляло 126 млн человек*. Численность русских при этом зависела от того, как было определено само понятие «русский». Царское правительство объединяло под этой категорией три группы славян, которые в двадцатом столетии были признаны отдельными народами: собственно русских, или «великороссов» (56 млн); украинцев, или «малороссов» (22 млн); и белорусов (6 млн). Вместе они составили две трети населения империи**. Если бы к украинцам и белорусам отнеслись тогда как к отдельным народам, русское (или, точнее, русскоязычное) население осталось бы в меньшинстве и составило 41,2%. Именно для того, чтобы скрыть этот нелицеприятный факт, царский режим и подавлял с такой примерной жестокостью украинский национализм, вплоть до запрета издавать печатную продукцию на украинском языке.

* Данная глава представляет собой краткое изложение моей книги «Образование Советского Союза: коммунизм и национализм, 1917—1923», впервые опубликованной в США в 1954 г.; пересмотренное издание было выпущено десятью годами позднее. Эта работа опиралась на обширную документацию, вполне достаточную для моего исследования, за исключением новых материалов, ставших доступными после 1964 г. и заставивших меня пересмотреть некоторые положения.

** Приводимые цифры взяты из кн.: Общий свод... первой всеобщей переписи населения... 1897 года / Под ред. Н.А.Тройницкого. В 2 т. СПб., 1905.

Белорусы и большинство украинцев исповедовали общую с великороссами религию, а в те времена, когда конфессиональная принадлежность брала верх над национальной, это являлось определяющим фактором. В том, что касалось продвижения по гражданской и военной службе, царское правительство относилось к трем славянским православным группам одинаково, и это способствовало ассимиляции. Ассимиляции способствовали и смешанные браки: согласно переписи 1926 г., в которой раздельно регистрировались национальность и языковые предпочтения, каждый седьмой украинец и белорус считал русский своим родным языком.