Русская революция в Австралии и «сети шпионажа»

Среди политэмигрантов встречались последователи разных социалистических течений – меньшевики, анархисты, эсеры и др. Своей организованностью и дисциплинированностью выделялись большевики. Их лидер, товарищ Артем – умница, блестящий оратор, отличался умением располагать к себе людей, как говорится, сплачивать массы. Его ближайшим помощником был А. М. Зузенко[31] – моряк и профессиональный революционер. Он также обладал завидным даром убеждения, привлекал товарищей верой в коммунистические идеалы, честностью, неподкупностью и отвагой. Что удивительного в том, что Симонов попал под обаяние этих незаурядных людей. Он прилежно изучал социалистические идеи и занялся пропагандистской деятельностью.

Большевикам удалось поставить под свой контроль Союз эмигрантов, который позже преобразовался в Союз русских рабочих (СРР). Под его эгидой функционировали дочерние организации – Брисбенский русский рабочий клуб, Австралийское общество помощи политическим ссыльным и каторжанам в России. Отделения этих структур росли и крепли не только в Квинсленде, но и в других штатах. Заодно Симонов примкнул к ИРМ, активно участвовал в рабочем и профсоюзном движении, поддерживал тесные связи с руководством Австралийской лейбористской партии (АЛП) и Австралийской социалистической партии (АСП).

Он возвращается к журналистике и начинает писать на английском языке. Печатается в «Эхе Австралии». Эта газета неоднократно закрывалась местными властями (в том числе с подачи Абазы), но возрождалась под другими названиями: «Известия Союза русских эмигрантов», «Рабочая жизнь» (“Workers’ Life”), «Знание и Единство» (“Knowledge and Unity”). Публиковался Симонов и в австралийской периодике. Выступал на митингах, принимал участие в забастовках, демонстрациях, а когда началась Первая мировая война, включился в антивоенную кампанию.

И вот он уже не скромный служащий, каким был в России, не разыскиваемый властями беглец, а революционер, агитатор и пропагандист. В Союзе русских рабочих стал третьим по значению человеком. В общем, сделал головокружительную карьеру.

Не всем это пришлось по вкусу. К возвышению Симонова враждебно отнеслись эмигранты, осуждавшие большевиков и социалистов, считавшие, что Ф. А. Сергеев и его соратники узурпировали руководство в эмигрантской ассоциации. Ревниво следили за деятельностью Симонова и многие члены СРР. Мол, в России ничем себя не зарекомендовал, революционный послужной список – никакой, а туда же, в начальники метит. Симонова обвиняли в честолюбии, стремлении к власти.

Он и в самом деле был человеком властным и амбициозным. Возможно, ему недоставало умения ладить с людьми, договариваться, находить компромиссы. Нет данных, позволяющих говорить о том, что в Австралии Симонов обзавелся многими друзьями из числа соотечественников. Скорее, их было немного. Нормальные отношения сложились с Сергеевым, иначе он не стал бы «продвигать» Симонова. По словам самого Петра Фомича (в 1921 году он отмечал это в письме в Исполком Коминтерна (ИККИ), с товарищем Артемом они сходились почти во всем[32]. В противном случае, уезжая из Австралии, тот вряд ли оставил бы его секретарем Союза и главным редактором эмигрантской газеты, то есть, по сути своим наследником. Симонов ладил с Зузенко, во всяком случае, тесно с ним взаимодействовал, как уже отмечалось, находил общий язык с А. Э. Калниным[33], который на пятом континенте фигурировал под именем Ивана (Джона) Кука.

Однако недоброжелателей среди политэмигрантов у него было значительно больше. Возможно, по этой причине он чаще общался с австралийскими товарищами по борьбе. Перси Брукфилд и Майкл Консидайн были его главной надеждой и опорой.

К сожалению, не сохранилось документальных свидетельств о личной жизни Симонова. Из анкет известно, что он был женат. Жена, очевидно, была австралийкой или англичанкой, во всяком случае, в то время, когда Симонов оставил пятый континент, она уже пребывала в Великобритании. На анкетный вопрос о близких родственниках Симонов ответил так: «Только жена, в настоящее время находится в Англии»[34].

Он пошел по стопам своего наставника Ф. А. Сергеева, и когда отбыл в Советскую Россию, расстался со своей «половиной». Почему так произошло, неизвестно. Предположим, женщине не улыбалось провести остаток жизни на чужбине. Возможно, семейный разрыв у Симонова был не столь болезненным, как у товарища Артема. Детьми не обзавелся, равно как и недвижимостью. Не факт, что это имело для него значения. Впрочем, все это догадки…

Против Абазы

Февральскую революцию большинство эмигрантов встретили с воодушевлением. Засобирались домой. В основном, это были те, кому не удалось добиться успеха в Австралии, сделать карьеру. Теперь они питали надежды на то, что после перемен в России там их ждет лучшее будущее. Стремились на родину и «политические», которые во главу угла ставили не материальный достаток и семейное благополучие, а идейные соображения.