Русская революция в Австралии и «сети шпионажа»

Владимира не смутила прежняя близость Дуси с «врагом народа». Он знал о Романе, знал, что Дусю тоже могли арестовать, и для него это имело бы самые неприятные последствия. «В эти годы спокойнее всего было бы держаться от нее подальше, если я не хотел, чтобы и на меня свалились те беды, которые ей угрожали. Я был свидетелем многих таких случаев»[371].

Дуся оценила мужество своего избранника. «Володя убедил меня в своей любви и преданности перед лицом реальной опасности. Он отлично знал о напасти, свалившейся на меня в связи с моим предыдущим браком, о том, что он рискует, сближаясь со мной, но все же захотел взять меня в жены. Я поверила в его искренность, в то, что он будет моей верной опорой и защитой»[372].

Несмотря на освобождение Романа в 1941 году, пятно на биографии Карцевой оставалось, в личном деле данные сохранялись. А в 1943 году арестовали ее брата Бориса. Ему еще не было шестнадцати, он работал в Уфе на оборонном заводе, и его обвинили в краже продуктовых карточек. К этому времени Евдокия и Владимир были уже женаты и находились в командировке в Швеции. Борис два года провел в лагере и выжил только благодаря продуктам, которые они ему присылали.

Брак был зарегистрирован в июне 1940 года. За два месяца до этого случилось страшное горе – умерла от менингита Ирина, так что семья состояла из двух человек. Своих детей у них не было.

Фамилию мужа, казавшуюся ей слишком претенциозной и искусственной, Дуся брать отказалась. Даже если Владимир обиделся, то вскоре это перестало иметь значение. В 1942 года он получил назначение в резидентуру советского посольства в Стокгольме и осмотрительное начальство сочло фамилию «Пролетарский» слишком революционной и воинственной для спокойной и нейтральной европейской страны. В СССР Владимир по-прежнему оставался Пролетарским (подтверждающий это внутренний паспорт, вероятно, хранится в архиве ФСБ), а за рубеж отправился как Петров. Новая фамилия, внесенная в загранпаспорт, распространенная, безликая, не привлекала внимания. Супругу она вполне устроила.

Оперативник и стукач

Добирались до Швеции не один месяц, с большими приключениями. Путь через Балтику в связи с военными действиями был закрыт. Сначала планировалось плыть из Архангельска – на одном из кораблей северных конвоев, возвращавшихся в Англию. Оттуда – самолетом до Стокгольма. Десять недель провели в интуристовской гостинице, но так и не дождались отправления. Конвои несли тяжелые потери и британские капитаны не хотели брать пассажиров.

Пришлось вернуться в Москву. Новый маршрут пролегал через Тегеран. Через шесть недель, ушедших на получение иранской визы, вылетели в Куйбышев, оттуда – авиарейсом в иранскую столицу. Из Тегерана в Каир, из Каира в Суэц. Там погрузились на корабль «Лэндфолл Касл», следовавший в Лондон через Индийский и Тихий океаны, огибая мыс Доброй Надежды.

В Мозамбикском проливе поздним вечером 30 ноября 1942 года пассажирское судно торпедировала немецкая подводная лодка. За первой торпедой последовала вторая. Большинство пассажиров и членов команды успели сесть в шлюпки. На тонущем и горевшем судне остался радист, не перестававший передавать сигнал “SOS”. От третьей торпеды «Лэндфолл Касл» развалился и мгновенно ушел в глубины океана.

Шлюпки подбирали оказавшихся в воде пассажиров и моряков. В этот момент всплыла субмарина. Как описывала Евдокия Петрова, она «всплыла в 15 ярдах, фыркая и отдуваясь как жирная свинья, вода скатывалась с ее бортов»[373]. Все замерли в страхе, ожидая, что гитлеровцы расстреляют уцелевших людей из палубного орудия. Но опасения не оправдались. Немецкий капитан прожектором осветил шлюпки и потребовал доложить: что за корабль, куда следует. Капитан-англичанин ответил, после чего немец коротко бросил «спасайтесь как можете» и отдал приказ о погружении.

Три ночи и три дня Петровы и их спутники провели в открытом океане, пока их не подобрал британский эсминец, принявший сигнал “SOS” с «Лэндфолл Касл». Всех спас радист, погибший вместе с судном.

Благополучно добравшись до Дурбана, они провели некоторое время в Южной Африке, затем поднялись на борт корабля, отплывавшего из Кейптауна в Лондон. Оттуда предстояло лететь в Стокгольм, что тоже было небезопасно. Перед их приездом немецкие истребители сбили самолет, которым в Швецию летели помощник советского военного атташе с женой и четырьмя детьми. Но на этот раз судьба была милостива и Петровы благополучно прибыли в шведскую столицу, где им предстояло провести четыре года.

Владимир был шифровальщиком резидентуры, а также работал по линии внешней контрразведки, проще говоря, следил за сотрудниками посольства. Кроме того, выполнял оперативные поручения, поддерживал связь с агентами-нелегалами.