Русская рулетка

– Какого друга? Я не заказывал, – покрылся майор холодным потом.

– Не темни, нам все известно.

– Я иностранный гражданин, это какое-то недоразумение! – повысил голос до визга Келли.

– Говори, иначе убьем, – щелкнул зажигалкой человек, прикуривая, сигарету. Язычок пламени высветил упрямый подбородок и крутые скулы. В углу шевельнулись тени.

Келли понял, что убьют, русские всегда делают, если обещают. И впервые пожалел, что вернулся сюда. Варварская страна, варварские нравы. После чего рассказал все, в том числе о службе в разведке. Незнакомец стал задавать вопросы, касающиеся деятельности «Транс-Ворд-Групп», разговор длился примерно час. Закончив, Келли попросил его отпустить, гарантируя вознаграждение.

– Хорошо – последовал ответ. – Денег не надо, мы тебя отпустим.

Из темноты возникли еще двое, сняв с майора наручники, и заклеив скотчем рот, взяли подмышки. В ней раздался скрип, подвели к открывшейся плите двери с клинкетным запором*, у которой стоял еще один.

Вышли наружу, под чернильное небо, спустились по гранитным ступеням меж таких же стен, к низкому парапету. За ним катила мутные воды река, на другом берегу желтел иллюминаторами пришвартованный к набережной дебаркадер и угрюмо высились развалины промзоны.

– Плавать умеешь? – спросил человек в капюшоне.

– Могу,– закивал майор, ничего не понимая.

– Ну, тогда вперед, к свободе.

В тот же миг, державшие англичанина, уцепили его за ноги и с размаху швырнули в реку. Келли скрылся под водой, вынырнул и зачастил вразмашку к фарватеру. Потом махи стали реже, снова скрылся и исчез. Словно не было.

– М-да, – сказал один из стоявших у парапета. – Хилые у них разведчики.

На следующее утро, Орлов позвонил со службы Филатову.

– Давай встретимся в двенадцать, у памятника Долгорукову, нужно пообщаться.

– Нет вопросов, – ответил тот.– Заодно подышим воздухом, погода благоприятствует. День выдался солнечным, с крыш звонко рушились сосульки, чувствовалось приближение весны.

Когда в назначенное время Филатов подошел к памятнику основателю Москвы, Орлов, задрав голову, с интересом разглядывал сзади жеребца князя.

– Почему с такого ракурса? – пожал другу руку.

– Да понимаешь, – ответил тот,– непорядок, и ткнул пальцем под круп скульптуры.

– Вроде все нормально, – пожал плечами Филатов. – Даже яйца на месте.

– На месте, а не блестят.

– А что, должны блестеть? – вскинул брови приятель.

– Непременно. Был я в прошлом году в Питере, так там, у памятника Петра, с этим делом все нормально.

– Неужели блестят?

– Ну да. Его коню, нахимовцы, каждый выпуск драят.

– Иды ты!

– Сам иди. И оба рассмеялись.

– Так, ладно, – это все лирика, – огляделся по сторонам Орлов. – Давай пройдем к Ильичу, там поговорим серьезно.

От памятника они направились назад, к фонтану, отключенному на зиму, спустились на несколько ступеней вниз и оказались в небольшом сквере, окаймленном старыми липами. В центре на высоком гранитном пьедестале, сидел грустный Ленин, в подтаявшей лужице чирикали воробьи, а на одной из скамеек несколько бомжей распивали водку.

Миновав их, друзья уселись на дальнюю, закурили, и Орлов, помолчав, сказал, – мы нашли твоего заказчика, Валера. Он из МИ-6.

– Ни хрена себе, – поперхнулся Филатов дымом. – Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

– Само собой, – хмыкнул Орлов, – вот послушай. И вынув из кармана диктофон, вручил приятелю. Тот взял и щелкнул кнопкой.

Сначала раздалось легкое шипение, а потом голос Филатова. «Ну, вот и встретились. Ты зачем заказал нашего друга?»

«Какого друга? Я не заказывал» ответил второй, с легким акцентом и дрожащий.

«Не темни, нам все известно». И далее аппарат выдал весь разговор, до обещания отпустить, после чего отключился.

– М-да, весьма ценная информация, я твой должник,– взглянул на приятеля Филатов.

– Ну, так забери пленку и используй что надо, только потом сотри. Сам понимаешь.

– Понимаю, – извлек тот кассету, вернул диктофон, а затем спросил, – насколько понял, вы его после отпустили?

– Естественно (сделал честные глаза Орлов) тебе он больше не опасен, пускай гуляет.

Они немного помолчали, нежась в солнечных лучах, воздух явно прогревался

– Послушай, Леш, – взглянул Филатов на наручные часы. – Уже почти час, давай вместе пообедаем.

– Давай. А куда направимся?

– В кафе, на Художественный проезд, помнишь такое?

– Еще бы. Оно разве сохранилось?

– Да, я туда иногда захожу, тем более что со службой рядом.

– Ностальгируешь?

– Бывает, – вздохнул Филатов.

Это заведение они знали еще со времен учебы в ВКШ, и в дни получения стипендии часто навещали. Поесть вкусных душистых пельменей и выпить по рюмке водки.

Кафе точно сохранилось и работало. Как в прежние времена, даже интерьер не изменился. Посетителей было немного. Заказали по салату «оливье», двойной порции исходящих паром пельменей и графинчик водки.

– Ну что? За успех нашего безнадежного дела? – разлив ее по граненым стаканам, поднял свой Орлов.

– Именно, – звякнул в него Филатов.

Пообедав, расплатились и, выйдя в проезд, закурили.

– Давно был в театре? – кивнул Филатов на тумбу с афишей, извещавшей об очередной постановке «Гамлета».