Русская рулетка

– На мой же взгляд, он ушел некрасиво, он просто сбежал. Он не отчитался за восемь лет руководства страной. Он должен был собрать Думу, Совет Федерации, отчитаться, дать напутствие преемнику… Тогда еще можно было бы считать уход красивым. А то он слезу пустил и всем рассказывает, как народ плакал, что он уходит…

Я хорошо помню 31 декабря. Жена ко мне прибежала и говорит: "Саша, включай телевизор, там Ельцин уходит в отставку, он нам даже Новый год испортил!" Я говорю: "Дуреха, наливай скорей еще рюмку. Это же подарок он нам сделал!" Насколько же надо было насолить своему народу, чтобы все радовались твоей досрочной отставке – от крайне левых до крайне правых, от школьника до пенсионера!

Когда 31 декабря меня вызвали на "Эхо Москвы", я во время передачи раза четыре сказал, что будущий президент никому ничего не должен. Может быть, тогда будет какая-то власть у нас в России. Чтобы он не окружал себя фаворитами, как Горбачев и Ельцин.

– Президент обязан только народу.

– Совершенно верно. Я то же самое говорил. И я тогда советовал: если пришел новый президент, то он должен сменить полностью всю команду. И это нормально, справедливо. Чиновники – они всю жизнь чиновники. Иди теперь в ЖЭКе поработай.

Справишься – очень хорошо. Ричард Никсон в своей книге "Ричард Никсон на арене" прямо указал – его ошибка была в том, что он не сменил аппарат Белого дома…

– Александр Васильевич, многие говорили, что Россией давно правит не президент, а Семья. Вы, наверное, лучше многих знаете, насколько это правда или неправда.

Может, народ просто придумал себе доброго царя и злую Боярскую думу, злую Семью?

Или все-таки царь был самодержец и никакой Семьи не было?

– Какая бы Дума ни была, она все равно, по сказке, не выше старухи с разбитым корытом. По Конституции она ничего не имеет, прав не имеет… Не выберешь такого премьера – пошла вон. Не примешь бюджет – пошла вон. И все. Так что это мифическая власть.

– Может, тогда надо Конституцию менять?

– Конечно.

– За что вас уволили? Я так и не понял. Сказки только слышал…

– Я до сих пор себя корю за то, что не ослушался президента. Когда он мне по телефону сказал: "Напишите рапорт об увольнении", я взял и тут же написал:

"Прошу вас уволить меня с занимаемой должности", не задумываясь, что сам себе пишу этим самым причину увольнения. Потом выходит его указ…

– По собственному желанию…

– Даже не по собственному желанию – в связи с рапортом. Вот и все. И куда обращаться? Все, я сам написал. У меня был первый порыв: президент приказал – я должен исполнить. И я, и Барсуков… Первый порыв у военного человека…

– Вы – воспитанник системы КГБ. Я много беседовал с генералом Леоновым, который с горечью говорил, что самой пострадавшей структурой власти является КГБ. Многие отмечают, что после прихода Бакатина и уничтожения КГБ в результате реорганизаций и перестроек мы потеряли контроль над преступностью. Мы потеряли щит и меч. Ощущаете ли вы в какой-то степени свою вину, что не удалось противостоять распаду системы, и как вам кажется, нужно ли нам воссоздавать КГБ таким, каким он был в советское время?

– Я вину не ощущаю, но я ощущаю нехватку настоящего КГБ. Как ощущают и многие другие. Я знаком с Юрием Петровичем Власовым, который был ярым противником КГБ.

Теперь он считает, что КГБ необходим, особенно сейчас. Я слышал от одного очень уважаемого человека, как об этом высказывался Солженицын. Александр Исаевич сказал, что сейчас нам не хватает КГБ. Нельзя говорить, что КГБ плохой. Туда ведь отбирали лучших людей.

– Когда Бакатин выполнял целенаправленно задачу по разрушению КГБ, ведь президент не мог этого не знать?

– Ельцин КГБ ненавидел, он его боялся. Боялся от незнания, потому что он сам в этой структуре не работал, ведь он карьеру свою сделал как строитель и как партийный работник, и… это болезнь многих. Березовский тоже боится КГБ, оттого что он не знает, что это такое, что там есть свои традиции, корни. Горбачев ведь тоже боялся КГБ. Когда к концу 93-го года Ельцин понял, что он совершил ошибку, что он КГБ раздробил и сильно ослабил, он принял решение создать службу безопасности президента, мини-КГБ, уже при себе.

За много лет работы в КГБ я понял, что у него была очень большая слабинка: он мог разорвать любого человека, но не выше первого секретаря райкома. А ведь все дерьмовое, что у нас творилось, то…

– Всплывало наверх…

– Да, самые плохие дела у нас творились выше первого секретаря райкома партии.

Это была каста неприкасаемых, и это сгубило Советский Союз, наш социалистический строй.