Русская рулетка

Шакалы! Они сейчас набросятся и разорвут его на куски, стоит только Жигану моргнуть глазом.

– Давайте его сюда, – приказал Жиган Кроту, указав на сцену.

Стоявший над Самсоном Крот врезал носком ботинка ему по ребрам и выкрикнул:

– Вставай, сука!

Самсон приподнялся на колени, обхватил радиатор руками и поднял на уровень груди.

Стоило ему встать на ноги, как Крот врезал ему кулаком прямо в лоб, и Самсон полетел через борт на землю, сверкнув голым задом на глазах у братвы.

Он приземлился неудачно, спиной на какой-то камень, радиатор грохнулся на него сверху, и грудная клетка оказалась как между молотом и наковальней. В глазах у Самсона вспыхнули огненные искры, но он сознания не потерял, а совершенно ясно почувствовал и, кажется, даже услышал, как хрустнуло сломавшееся ребро слева.

Хотя что он смог услышать сквозь сплошное ржанье братвы, резавшее ухо сильнее всякой боли! Балок и Пан Зюзя подхватили его за ноги и поволокли по грязному снегу к эстраде. Наручники до крови впились в запястья, но Самсон уже не замечал боли и не обращал внимания на кровь.

Он с ужасом ждал, когда его бросят на дощатый пол эстрады и над ним встанет Жиган. Только от этого человека зависит его жизнь. Это Самсон понимал очень отчетливо. Он не думал, что Жиган оставит его в живых, вернее, как только он начинал об этом думать, так сразу же понимал, что – нет, не оставит.

Но едва он отвлекался от этой мысли, не важно чем – обидой на свое невезение, стыдом за свой жалкий вид перед братвой, болью или даже ненавистью к Жигану, как в нем мгновенно вспыхивала надежда. По нему прокатывалась какая-то обжигающая волна жажды жизни – ему мучительно хотелось двигаться свободно, пить водку, бить кулаками в податливое людское мясо, трахать баб, нажимать на курок и смотреть, как взрываются от пуль кровью и мозгом черепа тех, кто нажимает на курок медленнее, а то и вовсе не успевает выдернуть пистолет из-за пояса.

Пан Зюзя с Балком кряхтели, волоча за ноги здоровенного Самсона да еще и чугунный радиатор в придачу. Когда радиатор застревал в обломках кирпичей, они резко дергали Самсона за ноги, от чего боль в спине, куда угодил камень, на который он упал, становилась невыносимой, и Самсон издавал короткий стон, тут же спохватываясь и прикусывая себе губы до крови, стонать на глазах у смеющейся братвы было стыдно.

Его проволокли по небольшой деревянной лестнице в пять ступенек, провезли лицом по трухлявым подгнившим за несколько бесхозных лет доскам и наконец бросили в центре эстрады.

Самсон лежал на спине, вытянув руки назад, так как за ним постоянно волочился тяжелый чугунный радиатор, и видел, как, отпустив его правую ступню, Балок замахнулся ногой, собираясь ударить его по ребрам, но короткий приказ Жигана опередил его:

– Оставь!

Жиган подождал, пока Балок спрыгнет вниз с эстрадного возвышения, и жестом подозвал Мельника. Тот поднялся на возвышение и встал рядом с Жиганом.

– Расскажи, Мельник, что за несчастье такое случилось с Самсоном, – сказал Жиган. – В каком-то он странном виде сегодня к нам заявился…

Братва довольно заржала.

Самсон хорошо понимал, что нет ничего смешного в том, что сказал Жиган.

Но это он понял только теперь – лежа голым на полу перед всеми, стоящими внизу и смеющимися над ним. Будь на его месте кто-то другой, он сам точно так же ржал бы.

– Да хрен ли тут рассказывать, – неуверенно начал Мельник, не привыкший ораторствовать. Он выбран был у запрудненцев на должность «оружейника» не случайно, а за осторожность, рассудительность и основательность – качества для «братанов» довольно редкие. – Мы тут вчера фокинцев в сауне помочили вчетвером…

Братва одобрительно завозилась.

Фокинцы, конечно, обнаглели, и наказать их было нужно. И хотя Жигана эта самодеятельность запрудненцев не только раздражала, но и, прямо скажем, злила, он понимал, что ничего он никому из них не докажет.

Отомстить за своих – в глазах братвы самое что ни на есть святое дело.

Да и сам он разве думает по-другому, разве по-другому собирается поступить?

– Самсон с самого начала какое-то фуфло погнал, – продолжал Мельник. – Не понравился мне его базар. Но за базар я молчу, мало ли чего Самсон сдуру ляпнуть может, особенно когда нахлобученный.

– Не тяни кота за яйца! – крикнул кто-то с лавок внизу, кажется, Котел, судя по хриплому голосу. – Дело говори! А то сам за базар ответишь!

Витька Котлов по прозвищу Котел совсем недавно вернулся с отсидки, Жигана знал больше понаслышке и потому настроен был сдержанно-оппозиционно по отношению к нему, хотя в открытую ничего предпринять против него не решался, но лишний раз подать голос и хоть для видимости поставить себя рядом с Жиганом всегда стремился.

– Заткнись, Котел! – оборвал его Жиган и кивнул Мельнику: – Давай дальше.

– Короче – продался Самсон фокинцам, – как в омут головой ринулся Мельник. – Кудрявый так и сказал ему: «Я же тебе деньги плачу!» А Самсон ему тут же – пулю в ухо. Но я рядом стоял… Слышал все.