Русская рулетка

Он ерошил волосы, стараясь забыть все, что было за последние дни. Что она там говорила про детство, запах коровы, дом?.. Какая белиберда…

Возбужденные голоса, донесшиеся из коридора, вернули Панфилова к реальности. Тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, Константин встал.

Вдруг что-то вспомнив, склонился над записной книжкой Филатовой, перевернул страницу.

Мигель Хелесарос… Елизаров – вот, что напомнила ему эта испанская фамилия. Эх, капитан, капитан… Неужели ты?

Панфилов вырвал страницу, сунул в карман куртки. Не дожидаясь возвращения Савельева, покинул больницу. Константин еще не знал, что в эти минуты дежурный реаниматолог осматривал поступившего в больницу с многочисленными травмами и сотрясением мозга Сергея Конева, известного в определенных кругах города Запрудный под кличкой Конь.

Глава 26

Пронзительный ветер метался по закоулкам улиц, с шорохом гнал снежную крупу. Прохожие, отворачиваясь, поднимали воротники и торопились в теплые квартиры.

Сапронов глядел из окна своего служебного кабинета на площадь перед зданием отдела внутренних дел.

Все шло наперекосяк, а тут еще вдобавок и скверная, ну просто мерзопакостная погода…

– Какой позор… – медленно проговорил он. – Какой позор…

Сидевший за столом начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями негромко кашлянул.

Словно вспомнив о нем, Сапронов отошел от окна.

– А что у него с семьей?

– Формально – женат… Был женат, но вместе они давно не живут, то есть не жили. Жена… бывшая… и дочка где-то в Ногинске.

– Почему в Ногинске?

– Там, кажется, ее родители, но я не интересовался, Николай Михайлович. Меня, собственно, другое волнует…

Он не успел сказать начальнику о том, что его волнует, потому что Сапронов, побагровев и брызгая слюной, закричал:

– А меня это!.. Моего сотрудника находят расстрелянным посреди Москвы, а рядом с ним какая-то потаскуха, у которой к тому же в зубах его залупа!

– Тише, Николай Михайлович, не надо так кричать. Этим сейчас делу не поможешь.

Его слова подействовали – Сапронов тяжело опустился на стул, расстегнул верхнюю пуговицу на форменной рубашке и чуть ослабил галстук.

– Поможешь, не поможешь… Весь отдел завтра будет знать.

– Не будет, – убежденно сказал Груднев. – Узнают только о том, что мой заместитель погиб при исполнении служебных обязанностей, а все остальное я улажу.

– Как? Отмотаешь время назад?

– Поеду в Москву и честь мундира сохраню. Твердо обещаю вам, Николай Михайлович.

Сапронов, очевидно, смягчился, отошел так же быстро, как и завелся. Засопел, вытащил носовой платок, вытер шею. – Одна надежда на тебя, Роман Сергеевич. Ты уж не подведи.

– Да, этот вопрос мы замнем, не сомневайтесь, – повторил Груднев, – а вот операция наша на грани срыва. Убежден, что за расстрелом Фроликова стоит фигура Федора Шангина, известного в криминальных кругах под кличкой Князь.

– Ну, так поделись информацией. Я-то еще не в курсе подробностей. Разговаривал с Трошиным?

– Да, он говорит, что Фроликов отправил его с ОМОНом в Запрудный, а сам взял «БМВ» и поехал на встречу с Федором Шангиным в казино «Метелица», что на Новом Арбате. Для Шангина это что-то вроде рабочего офиса, – он там дни и ночи проводит.

– Не понимаю, – сокрушенно покачал головой Сапронов, – неужели нельзя было решить вопрос с этим, как его?.. Ну, с другом Романчука…

– С Неупокоевым? Николай Михайлович, он же – пешка. Шангин вертит им как хочет. Вы уж мне поверьте, я это доподлинно знаю. Бизнесмен, работающий под бандитской «крышей», этим рано или поздно заканчивает.

– Я же дал вам в руки надежный рычаг давления на Шангина, вывел на своих старых сослуживцев по управлению исполнения наказаний. Вы нашли наконец-то нужную бумагу?

– Фроликов нашел… покойный. Не хочу говорить о нем дурных слов, но… Боюсь, что он переборщил. Шангин, насколько я знаю из оперативной информации, которую мне предоставили московские коллеги, человек крайне неуравновешенный, свои поступки далеко не всегда контролирующий. Фроликов тоже… был парень упрямый.

– Хочешь сказать, нашла коса на камень?

– Нашла… И теперь вся наша операция висит на волоске. Поэтому, если мы в ближайшее время не предпримем каких-то срочных мер – пора будет сворачивать лавочку.

– Опять срочные меры… – Сапронов кашлянул, потер толстый подбородок.

Груднев знал, что начальник отдела внутренних дел больше всего не любит брать на себя ответственность и всячески пытается переложить бремя решений на плечи своих подчиненных. За все время пребывания Сапронова в этой высокой должности едва ли можно было найти десяток документов, удостоенных чести быть отмеченными его личной подписью. Обычно под бумагами подписывался заместитель Сапронова, полковник Угрюмов.

Но это касалось официальной, основной работы Сапронова, а его теневая деятельность требовала иного подхода, и здесь энергия и уверенность Груднева давали свои плоды. Он умел настоять на своей точке зрения, какой бы безнадежной поначалу ни казалась задача.

– С Шангиным мы должны поступить так же, как поступили с Шаримовым, – настойчиво сказал Груднев. – Другого выхода у нас просто нет.