Русская рулетка в любовь

Дверь в спальню открывается. Я всхлипываю, мой рот тут же зажимает грубая ладонь. Дышать становится нечем.

– Значит, один тут… – незнакомый голос обращен к брату. Тот отвечает.

– Какие-то проблемы? – они стоят в дверях спальни. Я слышу их разговор. Дрожу. Сильные руки сжимают меня, отрезвляя. Заставляя держать себя в руках.

– Нет… Так, ищем одного человечка, думали, вдруг ты знаешь, где она…

– Девушка? – Ваня задает вопрос и в комнате повисает тишина.

Я не дышу. Мудак не дышит. Наши взгляды встречаются.

– Да. Скорее всего танцовщица в твоем новом клубе. Наведи справки, кто задержался дольше остальных. Проверь камеры. К утру мне нужна информация.

– Сделаю, – отзывается брат, и я округляю глаза, мудак убирает руку с моего рта и делает знак молчать.

– Сообщи, кто такая, я в долгу не останусь, сам понимаешь…

Голоса уходят в коридор и удаляются, я позволяю себе сделать вдох. Стираю со щек катящиеся градом слезы и слышу, как хлопает входная дверь. Потом шаги по коридору, и голос брата над нами.

– Выходи и рассказывай, что за хуйня произошла.

Я толкаю дверь, мудак выбирается первым и протягивает мне руку. Я отупела настолько что доверчиво кладу свою кисть в его ладонь и поднимаюсь. На автомате всё.

Ваня сверлит меня взглядом, мудак молчалив и напряжен. Они выглядят так, будто понимают, что происходит настоящий пиздец. И от этого становится еще страшнее.

Ловлю на своем лице их взгляды и заговариваю.

– Я шла мимо остановки. Услышала голоса в арке, потом выстрел. Я испугалась, решила укрыться в клубе, побежала. Они меня заметили. Видели, как я вбегала в ваш дом… – произношу скомкано. – Они убили бы меня?

Парни переглядываются, и этого достаточно, чтобы оценить масштабы пиздеца. Меня начинает еще сильнее трясти.

– Не надо было мне задерживаться. Не надо было вообще идти в этот сраный клуб. Сегодня не день, а дерьмо какое-то… – истерика начинает новый виток, и мудак берет меня за плечи и встряхивает.

– Ты в шоке. Иди прими холодный душ и успокойся. После обсудим, что делать дальше.

Я смотрю на него пустыми глазами. Он обращается к брату.

– Вань, полотенце.

Тот вынимает из шкафа и толкает его мне в руку.

– Ванна по коридору. Иди, Рит. Тебе остыть надо. Смой с себя этот грим и возвращайся.

И до меня доходит, что я все еще в мейкапе гоу-гоу. И что тело поблескивает от шиммера, и линзы в глазах, поэтому те постоянно слезятся.

Беру полотенце и плетусь в ванную. Снимаю с себя вещи. Встаю под душ, открываю воду погорячее. Беру с полки мужской шампунь и намыливаю голову, потом все тело. Смываю с себя блестки.

Линзы из глаз долой. Натираюсь полотенцем до красноты. Зато волосы и тело чистые. И я правда чувствую себя немного лучше.

Закутываюсь в полотенце. Взвешиваю, стоит ли одеваться в свои джинсы и футболку. Мешкаю. Выхожу из ванной, миную спальню. Голоса доносятся откуда-то сбоку. Видимо там кухня. Подхожу и застываю в коридоре, прислушиваясь к диалогу парней.

– Да, Хусеинов. С ним вообще лучше не шутить. Ритка просто блядь попала в десятку залетов. Если он реально его вальнул, он и за ней придет. По камерам пробить дело десяти минут, личность установить еще полчаса. К утру они придут сюда снова, но уже не с дружеским визитом. Надо ее увезти.

– Они узнают, что она твоя сестра?

– У нас родственные связи не отследить. Мы дальние пиздец. Мая мачеха замужем за сродным братом Риткиной мамы. По документам мы не бьемся как родня. Только если они архивы не поднимут…

– Но тебе придется камеры им слить. Иначе ты сам под подозрение падешь.

– Меня прикроют. Но сука попадалово знатное. В первый день сука на новой должности. Не мог Марат в другом месте своего адвоката мочить…

Делаю шаг в кухню и встаю на пороге. Парни поворачивают ко мне головы и по их лицам я понимаю, что дело дрянь.

– О какой должности ты говоришь?

Глава 9

Ваня на меня смотрит, а потом кивает на свободный табурет у стола.

Я сажусь, ловлю на себе пристальный взгляд мудака, но игнорирую его.

Он же смотрит так, будто увидел слона с павлиньим хвостом. Его телефон начинает звонить, он угрюмо втыкает в экран, поднимается из-за стола и уходит, оставляя нас одних.

– Ты вляпалась по самое не хочу. Человек, который тебя искал – шестерка Хусеинова. То, что ты видела… – переводит дух, отводя взгляд, а потом возвращая его ко мне, – После такого свидетелей убирают. Ты чудом сбежала от них, – брат произносит задумчиво, и я обхватываю себя руками, пытаясь не дрожать так сильно. – Тебе лучше на дно залечь…

– Я м-могу уехать, но…

– Никаких рейсовых. Тебе нужна тачка и водитель, который сможет защитить в случае, если… – красноречиво замолкает, а потом кивает в угол комнаты, где стоит его друг. – Он.

Оборачиваюсь, мудак разговаривает по телефону, но я совсем забыла о его присутствии. Хмурюсь.

– Но я… Нет… он – шепотом протестую, оборачиваюсь к брату.

– Ты хочешь остаться в живых? – спрашивает очевидное. – Тогда учись уживаться с ним, не смотря на взаимную ненависть.

Крыть мне нечем, и я киваю молча, понимая, что должна быть благодарна Ване за заботу и помощь. Но уехать вот с этим… Быть с ним рядом? Оставаться наедине?