Русская сатира екатерининского времени

Статья Добролюбова – яркий пример реализации принципов «реальной критики» на историко-литературном и публицистическом материале XVIII в. Литературу Добролюбов прежде всего соотносит с явлениями действительной жизни; главное для критика – результат, воздействие сатиры прошлого века, настоящего времени на читательские умы, на развитие общества. Поводом для такого разговора стала книга известного историка, фольклориста, этнографа А. Н. Афанасьева, активно сотрудничавшего в 1848–1852 гг. в «Современнике». Его труд о сатирических журналах 1769–1774 гг. печатался в «Отечественных записках», «Русском вестнике» в 1855–1857 гг. и вместе с отдельным изданием получил благоприятные отклики в критике: РСл., 1859, № 5; БдЧ, 1859, № 5 (автор – П. И. Вейнберг); ОЗ, 1859, № 7; Северный цветок, 1859, № 27, и др.

Афанасьев был одним из либеральных деятелей того времени, однако глубже многих его современников понял актуальность изучения сатиры, ее прошлого и настоящего. Он спорил с А. А. Краевским в письме к нему от 28 декабря 1857 г.: «По поводу сатирических журналов Новикова и некоторых других решительно с Вами не согласен: это книги, которые дай бог, чтобы теперь являлись» (Центральный государственный архив литературы и искусства, ф. 149, оп. I, ед. хр. 5). Во многих случаях исследователь был скован цензурными условиями. В письме тому же Краевскому от 27 января 1858 г. он сообщал: «Со мной цензурная беда: не пропущена статья, в которой я выдвинул было на свет вопрос о помещиках прошлого века. Что делать? Когда же эмансипация развяжет руки литературе и науке?» (там же).

Добролюбов и до статьи по поводу книги А. Н. Афанасьева использовал материалы русской сатиры для оценки современной ему литературы и русской действительности. См. обширные выписки из «Живописца» и «Трутня» в статье «Деревенская жизнь помещика в старые годы» (Наст. изд., т, 1), а также статью «Собеседник любителей российского слова» (там же), его же обзор изданных А. Н. Афанасьевым других сатирических журналов 1769–1774 гг., в котором критик посоветовал Афанасьеву обратить «свое внимание на издания Новикова» (III, 465).

Новую работу Афанасьева, хотя и в меньшей степени, Добролюбов воспринимает критически, как не раскрывающую всех возможных выводов, которые подсказывают факты журнальной сатиры.

Повод для полемики давал и сам Афанасьев. Замысел его труда о сатирических журналах 1769–1774 гг. был скован задачей исторического описания в пределах литературы XVIII века. «Сюда войдет, – пояснял Афанасьев А. А. Краевскому в письме от 19 марта 1853 г., – вся внутренняя сторона тогдашнего человека, поскольку она отразилась в журналах, тогдашние эстетические споры, полемика, взгляды на воспитание и французское влияние и проч. и проч.» (Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, ф. 391, ед. хр. 169).

Но главное острие полемики Добролюбова направлено против «почтенных» историков литературы, которые ограничивались общими рассуждениями о сатире, констатацией общеизвестных фактов (например, А. В. Никитенко в «Опыте истории русской литературы». СПб., 1845) или писали о ней, игнорируя конкретные общественные отношения (например, С. П. Шевырев в «Истории русской словесности». СПб., 1859–1860).

Противопоставляя «академическую» критику публицистической, «библиографическую» – реальной, Добролюбов включает демократическую сатиру в «настоящее» литературное дело, необходимое для революционно-демократических преобразований русского общества. В статье Добролюбова два главных связанных между собой плана: критическая, полемическая оценка сатиры в «золотой век» Екатерины II и уроки сатиры прошлой эпохи для настоящего времени.

В 50-е гг. оживилась сатирическая журналистика; в конце 50-х гг. появились уличные юмористические листки, «Весельчак», «Гудок» и наиболее значительные сатирические издания той поры – «Искра», «Свисток». Добролюбов стал автором большинства материалов «Свистка», первых шести номеров, вышедших при его жизни. Добролюбов находил, вспоминал М. А. Антонович, что «в некоторых случаях шутка или насмешка могут действовать сильнее, чем серьезное рассуждение, и что в шуточной или в сатирической форме возможно будет иногда провести в печать такие вещи, которые никак не пройдут в серьезной форме, и что, наконец, шуткой, насмешкой и издевательствами можно будет вернее убить ненавистную и самодовольную фразу о настоящем времени» (Шестидесятые годы. М. – Л., 1933, с. 152).

В понимании значимости сатиры для борьбы с крепостническими отношениями и с либеральным обличительством – основной пафос статьи Добролюбова. Главная задача демократической журналистики в условиях относительной гласности – нападать не на частности, а на причины. Литература должна в своих анализах, приговорах различать «позволенное» ей, «игрушечное, от непозволенного, серьезного».