Русская «Синева». Война невидимок

За столом уже сидело несколько полковников, генералов и пара мужчин в штатском. Судя по исписанным листам в блокнотах, лежащих перед гостями, они заседали тут не первый час. Ни одной женщины среди присутствующих Пряничный не увидел.

Дмитрий, после того как сел на указанное место и постарался казаться невозмутимым, поймал на себе боковым зрением изучающие взгляды офицеров.

Председательствующий, выждав, пока гость устроится, обратился к нему:

– Итак, старший лейтенант Пряничный, мы ждем от вас развернутого доклада по «центру Сатаны». По всей доступной фактической и аналитической информации, собранной вами со времени обнаружения первого объекта – генерала Дугласа и далее отработки его круга знакомых, сослуживцев.

Интересны также ваши личные впечатления, предположения и догадки по планам «А» и «Б» операции «Несокрушимая решимость», по мотивации, возможностям и истинным намерениям генерала Дугласа, миссис Нэнси Браудэр и сенатора Рэнда Пола. Рассказывайте. Можете не спешить.

Хозяин кабинета – худощавый, высокий, с узким волевым лицом генерал-полковник – замолчал и, устроившись в кресле во главе стола, приготовился слушать.

Дмитрий смутился.

Он не знал никого из находящихся в этом кабинете мужчин, не знал, как к ним обращаться, но раз их ему не представили, значит, так было нужно. Меньше знаешь – лучше спишь!

Пряничный осторожно кашлянул, прочищая горло, и начал говорить.

Еще по дороге в это серьезное учреждение он со всех сторон обдумал причину вызова.

Зачем? Ведь он все написал в рапортах!

Видимо, пригласившие его на встречу хотят узнать больше, хотят услышать нечто, выходящее за рамки формальных бумаг, докладов. Возможно, желают увидеть, изучить, просчитать личность их автора, чтобы понять, можно ли ему верить, почувствовать стиль его мышления, логику, аргументацию.

Все это может говорить только об одном – ставки в работе по «центру Сатаны» и группе генерала Дугласа, очень высоки!

Стараясь не упускать ни одной детали, ощущения, картинки и сцены из ментальных съемов с памяти всех известных ему «фигурантов», Дмитрий рассказал все, что знал.

Когда он закончил, в кабинете воцарилась тишина. Такая тугая, звенящая, напряженная тишина, какая бывает только в кругу людей, рискующих жизнью и принимающих важнейшее для их судьбы, судьбы своей страны решение.

Кажется, чего-то еще не хватало…

Что-то Дмитрий забыл сказать? Но что?

Опытные контрразведчики, сидевшие рядом с ним, молча ждали.

Пряничный чувствовал их бьющиеся в разных ритмах и амплитудах биополя, ощущал сомнение и беспокойство, висевшие в воздухе кабинета, в котором наверняка не раз принимались судьбоносные для страны и мира важные решения.

В принципе, он мог бы, конечно, узнать то, чего от него ждали коллеги из ФСБ.

Легко! Да.

Но! Для этого Дмитрию пришлось бы перейти в режим сверхчувствительности и… заглянуть каждому из присутствующих в мозги. В сознание. Для него это не проблема, но для такого действия нужно разрешение.

Санкция.

Одно дело, находить «языков» и копаться в рамках задания в мозгах у потенциальных врагов, другое – по личной инициативе, у своих. Тут еще и допуски, уровни секретности, подписки о неразглашении! Узнаешь чего лишнего отдела и отправишься до конца дней на службу куда-нибудь очень далеко. Куда Макар телят не гонял…

Понимая это, Пряничный сидел молча. Мяч теперь на другой стороне.

Видимо, это почувствовали и соседи по столу. Их взгляды все чаще начали задерживаться на лице хозяина кабинета. Тот потер пальцами виски, встал из-за стола и прошелся взад-вперед по кабинету за спинами сидящих офицеров.

Пауза затянулась.

Генерал-полковник подошел к окну и по привычке взглянул на площадь перед зданием ФСБ. Он еще помнил то время, когда там, в самом центре, стоял памятник Дзержинскому.

Подумал в который раз: «Давно пора вернуть его обратно!»

Был бы жив Феликс Эдмундович, он бы быстро разобрался сегодня с предателями, занявшими высокие посты в государственной системе, с внедренными иностранными агентами, которых сегодня по закону можно только называть таковыми, правда, и то далеко не всех, но категорически нельзя арестовывать.

Вычистил бы Дзержинский незамедлительно и «пятую», и «шестую» колонну вредителей, воров и саботажников, которые очень неплохо устроились в нынешней России, высасывают из государства все соки, ругая и пороча его по-тихому среди ничего не понимающих в неразрывной связи политики и жизни обывателей.

Надо все это менять!

Пора, наконец, сбросить эту постыдную зависимость от заокеанского «дядюшки Сэма», получившего Россию на блюдечке, как колонию, из-за предательства некоторых руководителей СССР. Нужно вернуть былое величие Родины, ее отколовшиеся по недомыслию народы и территории.

И это уже вполне реально сделать! Осталось совсем немного, и обновленная Русь встанет с колен, сбросит кандалы, отряхнет прах предавших ее мертвецов и пойдет дальше, в будущее!

В синь-даль, в жизнь-свободу! Возродится, подобно Фениксу из пепла!

И никто больше не посмеет ей помешать, стать у нее на пути, напасть на нее!

22 июня 1941 года больше не повторится!

Никогда!