Потугин – представитель известного созерцания, Потугин – олицетворение литературной партии! Да как же это может статься? Посмотрите – есть ли в нем что-либо отвечающее понятию о главе и руководителе школы или какого-либо распространенного учения? Где же у него величие представителя; самоуверенность наставника, всеми признанного, наслаждение самим собой, как это бывает у людей, вознесенных над собратами? Разве мы не видим, что это робкий, сосредоточенный в себе полусеминарист, полуразночинец, который большею частью скромно молчит, а вступая в разговор с другими, страшно конфузится при начале? Нам знакома отчасти и его жизнь. Он дозволил себе однажды поползновение – правда, также робко, застенчиво, как все, что он делает, – возвести из низменной сферы, где он влачит свое существование, молящие глаза кверху и поместить самое глубокое чувство своего сердца на голову высоко стоявшей над ним женщины. Что же вышло? Он платится за одно это поползновение годами покорных и неоцененных услуг, целым рядом безропотных, молчаливых и нескончаемых жертв. Какой же представитель, что в нем напоминает «вождя оппозиции» или «премьера» господствующей партии, и как мог Тургенев именно в уста подобного человека сложить все самые меткие, бойкие, горячие сатирические выходки, часть которых, может быть, и не износится никогда пациентами, их вызвавшими?