Русская тройка (сборник)

В России ситуация совсем иная. Россия, скорее, является единственной страной, жители которой искренне убеждены, что они иждивенцы. Иждивенцы, которых терпят постольку, поскольку кто-то должен жить на территории. Более-менее неплохо себя чувствуют люди вокруг «трубы» – газовых и нефтяных потоков – и те, кто пристроился к чиновникам, эту трубу обслуживающим. Все остальные не очень-то и нужны. Именно поэтому столь популярна живущая в народе фраза, якобы произнесенная Маргарет Тэтчер, о том, что на территории России необходимы только пятнадцать миллионов рабов для обслуживания трубы, а остальные попросту лишние. На самом деле, судя по всему, Маргарет Тэтчер никогда эту фразу не произносила. Я слышал и читал ее у нескольких авторов, начиная от автора произведения «Почему Россия не Америка» господина Паршева. Однако когда во время телеинтервью я попросил его поточнее указать источник цитаты, он ответил, что слышал эти слова лично, – правда, легкий тест на знание английского языка пройти не смог, поэтому я позволю себе не доверять его свидетельству на все сто процентов. Впрочем, речь здесь идет не о том, говорила Тэтчер что-либо подобное или нет, а о том, что большинство россиян с данным высказыванием фактически согласны. Мы являемся той самой удивительной страной, где с 1993 года народ не только не является больше владельцем недр, но и не имеет никаких шансов им стать.

В 1993 году из одного из разделов конституции вдруг исчезла фраза о том, что недра принадлежат народу. Россия превратилась в уникальную страну, где любое движение курса цен на нефть приводило только к ухудшению внутреннего положения: если мировые цены на нефть росли, то росли и цены на нефтепродукты, в частности на бензин; если цены на нефть падали, то цены на бензин внутри страны все равно росли. Широкой общественности, возмущенной данным фактом, давалось гениальное объяснение, сводившееся к двум ставшим крылатыми фразам: во‑первых, мы по-прежнему производим бензин из дорогой нефти, а во‑вторых, наши нефтяные компании несут убытки из-за торговли в неблагоприятных конъюнктурных условиях, поэтому они должны компенсировать свои потери за счет внутреннего рынка. При этом любая попытка найти логическое обоснование тому факту, что бензин в период, когда нефть стоила под сто шестьдесят долларов, был дешевле, чем когда нефть стала стоить около девяноста долларов, заведомо обречена на провал.

Единственное, что спасает власть, – это то, что она и не пытается никому ничего объяснить, хихикая и говоря, что половину цены бензина составляют акцизы, как будто раньше было по-другому. Это абсолютно неприкрытое хамство сочетается также с вопиющим отношением к простому потребителю. Уже стала притчей во языцех наглейшая политика крупнейшей российской корпорации «Газпром», широко пропагандирующей свои взгляды на жизнь известной рекламой «Мечты сбываются». Если посмотреть на то, как живут отдельные менеджеры «Газпрома», с отменным размахом отмечая свои свадьбы, поминки и дни рождения, строя дворцы, которым могли бы позавидовать французские короли, и платя сумасшедшие деньги разнообразным агентствам за то, чтобы фотографии этих дворцов не всплывали в СМИ, если посмотреть на их страстное увлечение футболом, которое сводится к тому, что развращаются целые чемпионаты и игроки покупаются за деньги, не имеющие никакого отношения к их реальной стоимости, а главное, если учесть, что все это происходит на фоне далеко не полной газификации страны и постоянно растущих тарифов, ответ на лозунг «Мечты сбываются» может быть только один: «Рады за вас! Но мы тут при чем?» Потому что мечты людей, назначенных на должности миллиардеров, бесспорно сбылись.

Об уровне непрофильного использования активов в государственных корпорациях я даже боюсь говорить. Причем «боюсь» в данном случае – не категория страха, просто я не уверен, что хватит бумаги для аккуратного написания цифр и нулей во всех контрактах, условия которых вызывают гомерический хохот: сложно поверить, что люди, работающие в этих структурах, могут закупать все необходимое для жизнедеятельности компаний по таким ценам. По крайней мере есть стопроцентное ощущение, что сюда укладываются интересы и посредников, и их ближайших родственников, и кого угодно еще.