Русская тройка (сборник)

Был брошен клич. Но что система может реально предложить откликнувшимся на призыв? В советское время этот клич подпитывался колоссальной структурной работой, была выстроена целая система школ повышения квалификации как по партийной, так и по хозяйственной линии, включая и тот самый ненавистный многим Ленинский университет миллионов и Высшую партийную школу. Все эти организации не только существовали сами по себе – имелась в наличии работающая идеология подготовки новой смены. Действовала мощная система подготовки кадров, которая могла взять человека из небогатой семьи, из отдаленной деревушки, оторванной от всего мира, и поднять его на самый высокий уровень государственной власти.

Именно благодаря такого рода социальным лифтам оказывались на ответственнейших постах люди, действительно к этому готовые, прошедшие все ступени административно-хозяйственной должностной лестницы и досконально разбиравшиеся в деятельности как отдельного предприятия, так и отрасли в целом. Именно они составляли скелет советской экономики: директора заводов, министры, сотрудники ЦК. Не могу с уверенностью заявить, что все они были идеологически твердо подкованы как коммунисты, но в том, что касалось отраслевой специфики, особенно если речь шла о военно-промышленном комплексе, они разбирались прекрасно.

Существовала и та самая ротация кадров, о которой вдруг вспомнил Рашид Гумарович Нургалиев и которая совершенно забыта в современной России. При всем уважении к бывшему министру финансов господину Кудрину замечу, что когда человек находится на одной и той же министерской должности одиннадцать лет, как сам Алексей Леонидович, у него реально замыливается глаз. Ротация необходима, как необходима и возможность поработать в разных регионах, чтобы осознать нашу страну не только как исключительно московско-питерскую тусовку, почувствовать, насколько многое зависит от российской глубинки.

Справедливости ради надо сказать, что власть регулярно вспоминала об этом, пыталась оживить обстановку и привнести в нее какую-то свежую струю. Наверное, многие помнят те резкие политические движения, когда вдруг сменилась половина губернаторов или были призваны в правительство новые люди. Но все эти акции носили скорее спорадический, эмоциональный характер и в конечном итоге замирали. Опять же зачастую кадровые назначения производились не по уровню профессиональной подготовки, а исключительно по критерию личной преданности.

Именно поэтому столь неоднозначную реакцию вызвала заявленная президентом Медведевым идея «большого правительства». Потому что если вначале при обсуждении «большого правительства» была надежда, что наконец-то стали востребованы эксперты и экспертные мнения, то, когда на одной из встреч было сказано, что «мы здесь все единомышленники и из вас, в частности, будет набираться правительство не только большое, но и конкретное», конечно, многие вздрогнули. Потому что, как бы ни относиться к министру Фурсенко – на самом деле вряд ли когда-либо в истории России был министр образования хуже, чем он, – но представить на его месте Тину Канделаки попросту губительно для мозга здравомыслящего человека. Равно как и представить на месте министра культуры Авдеева, скажем, Сергея Минаева, талантливого писателя и телеведущего, или замечательного галериста Марата Гельмана.

Все-таки, в противовес распространенной в России фразе «все вы можете только критиковать, а вы попробуйте что-нибудь предложите», хотелось бы сказать, что не всем критикующим необходимо сразу предлагать попытаться реализовать свои идеи. Да и сама фраза, означающая по сути «не можешь ничего конкретного предложить – не критикуй», далека от действительности. В самом деле, когда вы приходите в ресторан и делаете заказ, а вам приносят несвежую или невкусную еду, вы не критикуете, а просто констатируете факт того, что еда плохая. И это отнюдь не означает, что вы непременно должны после этого пойти на ресторанную кухню и приготовить себе еду самостоятельно.