Русская тройка (сборник)

…Когда эта книга была уже практически дописана, средства массовой информации сообщили сенсационную новость: Прохоров выдвинул свою кандидатуру на президентские выборы. Должен сказать, что у этого человека есть чрезвычайно любопытная для меня черта: я совершенно не понимаю, как он думает. То есть ход его мыслей для меня тайна за семью печатями. Особенно если учесть, что до своего выдвижения он хвалил Путина и говорил, что ему сейчас нет альтернативы. Кажется, 9 декабря в новостях говорилось: «Экс-лидер «Правого дела» заявил, что не видит альтернативы Владимиру Путину, который собирается баллотироваться в президенты. В своем блоге в ЖЖ бизнесмен написал: «Нравится кому-то или нет, Путин пока единственный, кто хотя бы как-то управляет этой неэффективной государственной машиной». И буквально тут же, 12-го, мы слышим – мол, три дня глядел в зеркало, увидел альтернативу Путину: это же я!

И люди спрашивают: «А Прохоров так же сольется, как с партией?» Нет, видимо, в этот раз он сольется по-другому. Хотелось бы знать, у него та же команда гениальных политологов будет работать? Вы только не подумайте, что я против, я только за, пусть все, кто хочет, идут выдвигаться в президенты. Меня просто интересует, сможет ли он собрать необходимое количество подписей, чтобы баллотироваться, не используя административного ресурса, а проще говоря – приказа рабочим на своем заводе голосовать за него? Или на самом деле это очередная кремлевская задумка, и через несколько месяцев Прохоров опять будет рыдать и жаловаться, что злой Сурков его не пустил на президентские выборы? А еще мне интересно, как он в этот раз организует свою публичную кампанию. Потому что здесь у Прохорова есть один гигантский минус: главные баталии выпадают на лыжный сезон, а Михаил всегда честно говорил, что свой образ жизни менять не будет. Так что хотелось бы посмотреть, как он будет участвовать в дебатах. Ну что ж, как говорится, поживем – увидим.

* * *

Трагедия всех коррупционеров заключается в том, что все их благополучие, все их величие связано с местом. А наличие на этом месте зависит от возможности выполнять договоренности, которые могут быть очень разными. Могут быть денежными – более-менее регулярно каждый месяц заносить. Могут быть личными, человеческими. Могут быть какими угодно. Но договоренности всегда есть, и они связаны с тобой. Ты всегда человек системы, человек вообще. Коррупционер никогда не существует один. И поэтому, когда мужественные борцы с коррупцией хватают кого-то одного – это даже не смешно. Это очень смешно. Так что любое дело о коррупции у нас в последнее время вызывает у народа глубокое недовольство. Потому что народ у нас умный, его никак не обмануть. А умный, потому что каждый в глубине души понимает – и сам я такой же. Поставь меня на это место – воровать буду! Но сначала в меру, по совести. А уж потом – как получится.

Несколько слов о равенстве перед законом

Перед выборами огромное количество политиков говорило на тему коррупции. Практически у каждого в избирательных речах звучали слова: план по борьбе с коррупцией, необходимость борьбы с коррупцией, коррупция – страшное зло, коррупцию надо уничтожать, коррупция, коррупция, коррупция… При всем том каждый раз, когда эти люди говорят о коррупции, почему-то им не веришь. Ну сказал Сергей Михайлович Миронов: «Надо, чтобы было профессиональное правительство, чтобы не было коррупции», – а я его спрашиваю: «Хорошо, назовите ваших кандидатов в правительство». Он отвечает: «Ну вот министром культуры будет Елена Драпеко, министром обороны кто-нибудь из десантников…» И сразу все становится понятно. Уважаемая госпожа Драпеко – член той же партии, что и Миронов, а в десантных войсках Сергей Михайлович когда-то служил. Но разве это достаточное основание, чтобы именно по таким критериям – личного знакомства или предыдущего опыта – определять профессионала? Ведь это и закладывает, если угодно, механизм коррупции.

Коррупция ведь не только и не столько в том, что обворовали казну. Коррупция в базовом посыле – когда закон работает неодинаково для всех. И как только закон начинает работать неодинаково для всех, тут же появляется простор для разнообразных злодеяний. Притом именно злодеяний, потому что никак иначе происходящее назвать нельзя. Когда за одинаковые преступления одной и той же тяжести одного человека сажают в тюрьму, а другого гладят по головке и назначают на должность, все наблюдающие за этой ситуацией делают для себя выводы и запоминают: ага, значит, так можно. А если так можно, то надо понять, каким образом это должно быть можно.