Русская тройка (сборник)

Итак, к началу войны крупные европейские государства напоминали свору омерзительных голодных псов. Симпатий не могло быть ни к кому. В сентябре 1939 года брошенная, как кусок мяса, Польша была разодрана фашистской Германией и советской Россией, ошметки польской армии уничтожены в лагерях, а о государстве можно было забыть навсегда. До июня 1941 года мировая война носит характер абсолютно империалистический, захватнический и довольно подлый. Но когда враг вторгся на нашу землю, что-то случилось, и характер войны постепенно стал меняться. Вдруг стало ясно, что если для немецкого народа эта война носит характер наказания, то для нас – искупления. Ужас заградотрядов и бесчинства СМЕРШа, подлость верховного командования и его же мудрость, предательство генерала Власова и достойный древних римлян стоицизм генерала Карбышева, – все это оказалось колоссальным искупительным, поворотным моментом истории русского народа.

Вообще для всех нас отношение к Великой Отечественной войне до сих пор является лакмусовой бумажкой «свой-чужой». Человек, который восхваляет Гитлера или не ценит роль нашего народа в Великой Отечественной войне, для нас мертв. В наших глазах он преступник. Его нельзя простить, вне зависимости от его возраста. Нельзя в нашей стране просто так крикнуть «хайль Гитлер унд фашизм» и думать, что этого никто не заметит и что к этому отнесутся нормально. Анастасия Приходько проиграла «Евровидение» не тогда, когда решила исполнять песню «Мамо», а когда позволяла себе в качестве шутки скверно выражаться о павших героях и пытаться хоть как-то оправдать Гитлера. Для россиянина такой человек перестает существовать. Он, если угодно, начинает противоречить мировому устройству, мировому ощущению правды, которое, после того как расставлены акценты, однозначно уничтожает тех, кто бросает ему вызов, – это работает как в большом, так и в малом. Есть еще пограничная «серая» зона, где акценты не расставлены. Но когда печать проклятия на фашизме скреплена сургучом крови более чем 20 миллионов павших – эту печать уже не сорвать ничем и никому, кто бы ни попытался либо по глупости, либо по невежеству, либо в качестве игры замахнуться на святое.

Как мы знаем, последствия прохождения очистительного пламени Второй мировой войны оказались для немецкого народа более счастливыми, чем для русского, потому что процесс был закреплен Нюрнбергом. Нас победа наказала, лишив права суда над сталинизмом. Поэтому жизнь народа была сохранена, но продолжился путь страданий, не завершившийся и поныне, так как не изжито рабское наследие, которым является коммунизм в сегодняшней жизни. Однако война прекрасно показала все лучшее, что есть в нашем народе, – как и все худшее. И предательство, и великий подвиг, и беспримерное самопожертвование. А главное – она вытащила, если угодно, толстовскую традицию понимания русского народа, вот этого самого капитана Тушина с его маленьким артиллерийским расчетом. Именно эти люди выиграли войну. Конечно, и маршал Жуков, и генералиссимус Сталин сыграли свою роль. Но в конечном итоге выяснилось, что именно русский Иван пересилил и итальянского Джованни, и румынского Янко, и, конечно, немецкого Ганса. Пересилил, потому что правда была на его стороне.

Я много беседовал о войне с людьми, ее прошедшими. Они, как правило, не любят о ней говорить, и подолгу беседовать с ними сложно, очень сложно. Никогда не забуду историю, которую мне рассказал Михаил Танич. Он говорил: «Мы поднялись, а перед нами немцы. Мы успели выстрелить первыми, потом отошли от высотки, разбили стоянку на ночь, а с утра проходим по тому месту, где были рвы и окопы, видим лежащих там мертвых немцев, и смотрим – сапоги у них новые. А наши все прохудились. И вот я пытаюсь сапоги с трупа снять, а они примерзли. Ну и я по ноге трупа топориком-то постукиваю, постукиваю, чтобы сапог отошел…» Когда он мне это рассказывал, у него в глазах стояли слезы. Сколько лет прошло с тех пор, а страшная картина по-прежнему не уходила из его памяти.

Война – это, конечно, тяжелейшая травма. Но это тот самый огонь, который превращается в горнило и в конечном итоге закаляет нацию. Поэтому столь святой является память о войне именно для нашего народа, и поэтому никому – ни прибалтам, ни грузинам, – не позволено даже пытаться ставить под сомнение эту память.

Сейчас, как это часто бывает, когда со дна взбаламученного водоема всплывает зловонная тина, некоторые люди вроде предателя Резуна на полном серьезе пытаются очернить роль нашего народа – во многом для оправдания собственной человеческой подлости. И как это часто бывает, зачем-то находятся у них подражатели, неумные и неглубокие. Интересно наблюдать за их жизнью, видя, как великие жернова мировой справедливости перемалывают этих неудачников в мелкую крошку.