Русская Церковь на страже православия в XXI веке

Это демонстрирует определенную тенденцию: Вальсамон сознательно не приводит примеры апелляций из других Патриархатов в Рим или Константинополь. Конечно же, потому, что в полном согласии с озвученной им самим позицией не признает возможность апелляции на суд одного Патриарха к другому. Стиль изложения мысли у Вальсамона специфический, он в основном сосредоточен на правах Константинопольской кафедры, поэтому, если не анализировать его толкования в целом, может сложиться впечатление, что он только эти права и признает, обращаясь к папским правам исключительно с целью показать их перенос на Патриарха Константинопольского.

Во многом это объясняется мотивом написания его труда. В связи с одним предполагавшимся нарушением со стороны Константинопольского Патриарха император и сам Патриарх поручили Вальсамону составить комментарии на «Номоканон»[86]. Будучи ревностным поборником Константинопольского престола, Вальсамон составил толкования с упором там, где это было возможно, на права своего Патриарха, остальные Патриархи и их права интересовали его лишь в минимальной степени. Показательно толкование Вальсамона на 6-е правило Сардикийского Собора. Это правило разрешает гипотетическую ситуацию с хиротонией епископа определенной митрополии в случае, если один из епископов области не прибыл для участия в рукоположении. Разъясняя смысл правила, Вальсамон находит нужным сделать такое характерное замечание: «…поелику ранее 28-го правила Халкидонского Собора митрополиты поставляемы были епископами, а не Патриархом Константинопольским, как бывает ныне»[87]. Совершенно очевидно, что правило говорит об общей ситуации, применимой ко всем Церквам. Более того, если даже думать, что оно может иметь в виду какую-то конкретную Поместную Церковь, то, безусловно, Западную: ведь правило принято западными епископами на западном Соборе. Такая кажущаяся несуразность говорит лишь об одном: толкования Вальсамона предназначались для утверждения прав и привилегий Константинопольского Патриарха перед императором, для клира Константинопольской Церкви. Отсюда и упор на Константинопольского Патриарха. Его якобы исключительность и властное первенство над восточными Патриархатами здесь абсолютно ни при чем.

В свете рассмотренной позиции Вальсамона необходимо отметить, что не случайно такой маститый исследователь-византинист, как Жан Даррузес, замечает, говоря о Зонаре и Вальсамоне: «Комментарии двух главных канонистов в целом показывают, что они не могли представить себе юрисдикции Патриарха за пределами его территории»[88].

IV F. Матфей Властарь

Барсов, Карташев и митрополит Максим Сардский ссылаются также на «Алфавитную синтагму» Матфея Властаря, иеромонаха из Фессалоники, который является, скорее, компилятором, чем самостоятельным толкователем. Авторитет его «Синтагмы» стоит значительно ниже, чем авторитет трех классических комментариев канонов. Учитывая также, что Властарь являлся монахом и клириком Константинопольского Патриархата, вряд ли его можно считать нейтральным автором.

А. В. Карташев утверждает: «Комментаторы канонов – Аристин, Зонара, Вальсамон, Властарь – раскрывают это административно-судебное право Константинопольских Патриархов со всею резкостью. Последний в своей Синтагме (τ. VI, 429) пишет: «Предстоятелю Константинополя принадлежало право наблюдать за возникающими и в пределах других престолов несогласиями, исправлять их и произносить окончательный суд»»[89]. Т.В. Барсов, приводя ту же цитату, подчеркивает: «Властарь, не выражая никакого колебания по этому предмету, с определенностью говорит…»[90]. Сардский митрополит дает более обширную цитату из «Синтагмы» Властаря, правильно указывая, что на самом деле это просто выписка из «Исагоги».

Приведем здесь цитату из «Алфавитной синтагмы», которая относится непосредственно к нашей теме:

«Престол Константинополя, украшенный царскою властию, провозглашен первым соборными определениями; им последуя, божественные законы повелевают возникающие в других престолах сомнения представлять на его расследование и суд.

Забота и попечение о всех митрополиях и епископиях, монастырях и церквах, а также и суд, и предание суду, и освобождение от суда принадлежит местному Патриарху; а Константинопольскому председателю позволительно не только посылать ставропигии в епархиях и других престолов, но и наблюдать и исправлять бывающие и в других престолах сомнения и полагать конец судам; равным образом, сам он и один только поставлен посредником и судьею покаяния и обращения от грехов и ересей»[91].