Русская Вандея

«В Италии я имел встречу с некоторыми политическими деятелями, а также с главою «общества вывозной торговли на Восток», который заинтересован Кубанью и говорил о налажении товарообмена. В Париже много представителей России. Часть их, под председательством кн. Львова, образует русское политическое совещание; другая часть – республиканская лига. Истинное положение дела мало известно французам. Там делят русских на революционеров и контрреволюционеров, причисляя к первым большевиков, ко вторым – остальных. О казаках, как народе, ничего не знают и представляют их чем-то вроде жандармов. Благодаря чрезвычайному усилению демократических течений, во Франции разговаривают только с тем, чья политическая физиономия не вызывает сомнений»[224].

В Париже же некоторое время подвизалась и донская делегация, во главе с ген. Свечиным и Герасимовым, отправленная еще при Краснове. Но она скоро поняла, что здесь ей нечего делать. Падение Краснова и перемена отношений с Доброволией заставили Дон отказаться от ведения самостоятельной иностранной политики.

Ген. Свечин вернулся в Новочеркасск. 28 апреля он сделал доклад о своих парижских впечатлениях. Какую роль играли в Париже многочисленные «представители России», видно хотя бы из отзыва Свечина о Б. Савинкове:

– Савинков крайне энергичный человек, работоспособный, не брезгающий для общего дела часами выстаивать в передних видных французских политических деятелей.

Доброволия отправила свою делегацию в Париж несколько позже, уже после признания Деникиным адмирала Колчака верховным правителем России. В состав делегации входили: ген. А.М. Драгомиров (глава особого совещания), бывший московский городской голова Астров, старый дипломат Нератов и проф. Соколов, глава Освага.

16 июня ген. Драгомиров, в беседе с корреспондентом парижской газеты «Echo de Paris» заявил, что он работает в Париже совместно с представителями Колчака, Сазоновым и Маклаковым; что положение Добровольческой армии сейчас блестящее; что войска Деникина держат фронт на протяжении 1500 километров, владеют семью губерниями и тремя казачьими областями, т.е. около ¹/₇ части России с сорока миллионами населения[225].

Кубанская делегация ни до приезда Драгомирова, ни после не думала покидать Париж, даже невзирая на то, что в ней царило разногласие. «Вечные интриганы», – так звал кубанцев П.Р. Дудаков, товарищ председателя Донского Круга, – перегрызлись и в Париже. Делегация превратилась в маленькую Раду, демонстрируя перед русскими кругами кубанские порядки.

– Я проклинаю тот час, в который согласился войти в состав парижской делегации.

– Я не дождусь дня, когда выйду из тяжелого положения члена делегации.

– Я вышел из состава делегации, чтобы снять с себя ответственность за ту пагубную политику, которую ведет группа, возглавляемая Бычем.

Так писали «наши» из-за границы своим товарищам, членам Рады, в Екатеринодар, где «Вольная Кубань» перепечатывала их вопли и преподносила широкой публике[226].

В середине мая часть делегации вернулась на Кубань.

Выводы ее были безотрадные.

– В борьбе с большевиками мы должны рассчитывать только на самих себя и потому не должны брать на себя непосильных задач, – сказал делегат Белый[227].

Это, видимо, была точка зрения «хведералистов». Их глава в Париже начал добиваться «спасения Кубани» через признание ее Европою за особое государство, как Грузия, Латвия и проч., которые, по мысли эсэров, соединятся с Россией путем сговора.

В июле, по сообщению «Вольной Кубани», парижская газета «La republique Russe» опубликовала меморандум кубанской делегации, за подписью Быча, следующего содержания:

«Для того, чтобы теперь же укреплять в России начала демократии и свободы, нужно федеративные части теперь же признать государственными образованиями. Необходимо, чтобы народы этих будущих государств почувствовали необходимость единения не под давлением вооруженной силы, но при полной самостоятельности, при ясном осознании необходимости политического, а особенно экономического их союза. А потому Кубань, как фактическое суверенное государство, должна быть принята в Лигу Наций и иметь своих представителей на мирной конференции»[228].

Эсэры собирались восстанавливать Россию по этапам, сначала дифференцируя, а потом интегрируя отдельные области. Самостийничество эсэрствующего Быча окончательно разложило Раду и принесло непоправимый вред белому стану, ничуть не меньший, чем реставраторские замашки Доброволии.

«Вечернее Время» потешалось над кубанской делегацией в Париже, печатая забавные фельетоны о том, «Как живет и работает в Париже Л.Л. Быч». Агенты вездесущего Освага задались целью дискредитировать вообще Раду в глазах населения Кубани. Они, наконец, до того обнаглели, что не допускали в кубанские станицы даже кубанской правительственной газеты.