Русская ведьма в чужом мире (СИ)

Он на меня исподлобья подозрительно глянул… хотел что-то спросить, потом горько усмехнулся и резко бросил таблетки в пасть. А назвать иначе его клыкастый рот было бы преступлением. Перед истиной.

Я запихнула в карман пару снадобий, какие пригодиться могут, снова уменьшила свой мешок и села на стул, ждать, пока анальгетик подействует. И Гарон тоже приготовился, коробочку из торбы достал, маленькую, вроде той, в каких кольца продают, еще палочку костяную и кисетик с какой-то травой.

— Ведьма… чем ты меня накормила? — минут через десять заплетающимся языком еле выговорил пациент, и я поняла, пора!

Кивнула Гарону, подвинулась ближе. Травке шепнула, чтоб крышу чуть раздвинула, свет впустила, и родничок под навес вывела. Посветлело в нашем убежище, забил рядом со стеной в чаше из цветных камушков крошечный ключик, подвинулись мы с гномом ближе к истерзанному крылатому пациенту.

Маг свою коробочку раскрыл, там пыль серебристая. Вот он палочкой в пыль как в чернильницу доисторическую макает и на крыле узор рисует. Там где сшивать перепонки или сращивать кости нужно. Я тампончиком ватным присохшую кровь осторожно оттираю, сама дыханье затаила, боюсь словечко сказать, чтоб не помешать лекарю. А он споро действует, сразу видно, не впервой ему такая работа. Одно крыло разрисовал, к другому направился. Шепнула я траве, лежанка на середину комнаты переехала. Творите, маэстро, все для вашего удобства! Гарон на секунду глаза от крыла поднял и так светло улыбнулся, что я запаниковала. Ох, не смотри на меня так, гном, теряюсь я от таких взглядов. К тому же пока еще вам с Атанчиком тех дриад не простила.

Маг крылья разрисовал, кисет открыл. Оказалось, там иголочки, вроде елочных, только пахнут корицей. Достал гном щепотку, посолил ими крылья и сел в сторонке, что-то непонятное шепчет. А иголки как живые, в нарисованные линии нырнули и пропали. Сколько я ни приглядывалась, ничего не видно. Тут вампир зубами скрипнул, ага, значит, все же происходит в крыльях какой-то процесс. Ну, вскоре и я рассмотрела, как потянулись друг к другу рваные края, выправились изломанные кости, начали уменьшаться раны.

— Вия! — встревоженно выкрикнула зеленоглазая голова Талма, заглядывая под навес. — Там староста пришел!

— Ну что ж ты так кричишь, неразумный гном! Мало, что ли, я тебя учила партизанским правилам поведения в тылу врага?! — Потихоньку буркнула вслух, а сама птицей из-под навеса метнулась, морок быстренько плету, траве приказы шепчу.

И бегом мчусь по тропке к тому месту, где Атанчик землянку копает. Ох, горе мне, и чего же это он такого тут накопал?

Круглая ямка, размером с кухню в хрущёвке ему уже почти по пояс, а вокруг груды земли.

И на одной из них стоит ушлый староста и в ямку с недетским любопытством заглядывает.

— Рады видеть вас, господин, на нашем подворье. — медовым голоском выпеваю, стараясь отвлечь старосту от строительного изыска Атания. — С чем пожаловали? Просто проведать нас, али какую помощь оказать, как бедным переселенцам?!

Эта уловка и в нашем мире отлично срабатывает, значит и в этом не должна подвести. Как только у состоятельных людей начинают интересоваться посильным вспомоществованием, их словно ветром сдувает. Сразу находится тысяча неотложных дел, и в фитнесцентре на заседание ждут, и сауна без присмотра перегрелась, и яхта у берега от горя корни пустила. Для таких ведь денежки — это самая важная в мире вещь и им все время кажется, что все вокруг только и думают, как бы отнять неправедно нажитое. Этакий синдром дракона. Если натаскал кучу ценностей, то ложись на них пузом, замуровав предварительно все входы, и жди триста лет, пока появится кладоискатель, чтобы сжечь его жгучим пламенем своей ненависти и негодования.

Однако староста от моих слов не сбежал, но сморщился так жалобно, что я даже занервничала, как бы он с нас себе, несчастному, на кусочек хлеба не попросил.

— Споро вы взялись за обустройство, хозяюшка. — кося глазом в круглую ямку, в тон мне сладенько заворковал мужичок, подвигаясь ближе. — а что ж работничка не видать, не зря ли монетки последние потратили?

Вот же жук! Ну и как ему отвечать? Скажешь зря, предложит сделку расторгнуть, монетки вернуть… не иначе, какая мыслишка подлая в изворотливую голову пришла. А соврать, что покупка только на миг в тенек ушла, тоже нельзя. С него ведь станется возвращенья раба подождать.

— Да ить, не разглядела я, как его твои молодцы-то разукрасили — начинаю нащупывать опасную тропку между правдой и лукавством. — теперь придется пару дней без работничка обходится. Ну, да говорят, твари эти живучие, он потом мне в стократном размере все монетки отработает. Хочу я попозже избушку себе тут соорудить, да садик насадить… дерев на двести… растут тут у вас сады-то или как?!

— Растут, как не расти. А сейчас он у тебя где? Работничек, то? — никак не желает уходить от опасной темы староста.

А сам уже вплотную стоит, и ручкой меня за локоток уцепить пытается. Вот и приходится мне дирижировать так рьяно, как будто передо мной полковой оркестр марш играет.