Русская война. 1854

— Знаете, слухи не зря говорят о вашей поразительной осведомленности, Григорий Дмитриевич. Действия во время сражения, потом то впечатление, что вы произвели на Александра Сергеевича. Меншиков очень редко принимает решения о присвоении внеочередных чинов, а вот вы его получили. Как и назначение к нам.

— Война с другими великими державами была предрешена, — я пожал плечами. — Уж очень сильна стала наша Родина, и им оставалось либо принять эту силу, либо бороться. Они, как и мы бы сами на их месте, выбрали второе. Так что, как бы отрицательно я ни относился к выбранному нашими врагами пути, я не могу не уважать их силу. И поэтому давно собирал информацию о том, как могла бы пойти эта война, какую силу могут обратить против нас и как мы сами можем ответить.

— Кстати, мне рассказывали о подготовленных вами прямо на поле боя укреплениях и способе их использования. Очень интересно, — Тотлебен окинул меня благожелательным взглядом, но Корнилов не дал сменить тему разговора.

— Земляные работы, при всем уважении, обсудим потом, а сейчас… Григорий Дмитриевич, правильно ли я понимаю, что у вас есть прожекты и на случай столкновения с флотом союзников? У англичан и французов даже без учета новейших винтовых пароходофрегатов линии полное численное превосходство. Возможно ли в принципе победить такого врага? Был бы у меня только шанс, я бы ни за что его не упустил!

— До недавнего времени у меня не было ответа на этот вопрос, — я соврал, но, чтобы адмирал мог принять мою идею, его нужно было подготовить. — Но когда мы захватили обоз англичан и допросили журналиста «Таймс», то узнали интересные новости о нашем Дальнем Востоке. Вы знали, что первого сентября, за день до появления у берегов Евпатории союзники высадили десант и начали штурм Петропавловска-Камчатского?

— Чем все закончилось?

— Сколько их было?

— Как об этом можно было узнать так быстро?

Меня завалили вопросами, и ответы на некоторые из них были довольно скользкими.

— Начну с последнего. Ответ прост — телеграф! Сейчас его сети начинают опутывать мир, где-то используют световой, где-то тянут провода. Даже через Атлантику проложили кабель, так что у наших врагов теперь есть возможность быстро узнавать последние новости.

— Чем все закончилось?! — Корнилов хотел знать ответ на самый главный вопрос.

— Так как моя спешка уже ничего не изменит, как насчет попробовать угадать? — я смог заинтересовать собрание и продолжил. — Итак, в английской эскадре было два фрегата, на сорок и пятьдесят пушек, плюс парусно-паровой шлюп. На нем шесть пушек, и его планировали использовать больше в качестве буксира, чем средства боя. Французы прислали один фрегат на шестьдесят пушек, корвет на двадцать и бриг-авизо на двенадцать. Итого двести орудий и две тысячи семьсот человек команды, из которых пятьсот — специально взятые на борт десантники.

— Вы хорошо подготовились, — Истомин оценил детали, якобы выбитые мной из журналиста.

— Чтобы победить врага, нужно его знать, — я кивнул. — Теперь перейдем к нашим защитникам.

— У них не было и шанса, — покачал головой Нахимов. — Я знаю, какие гарнизоны ставят в таких городах. Пара тысяч жителей и пара сотен солдат. Даже если бы губернатор подготовил и укрепил батареи, этого было бы недостаточно.

— Губернатор Василий Степанович Завойко действительно подготовился к возможному появлению врага, — продолжил я. — Весь город участвовал в постройке укреплений, все тысяча семьсот человек, разбитые на две смены.

— Как у нас, — выдохнул Нахимов. — Только в Севастополе выходило с самого утра по шесть-семь тысяч, и потом под вечер смена.

И опять мурашки. Я-то, приехав в город, увидел уже готовые укрепления на южной стороне. Еще с таким превосходством думал, как их можно улучшить. А вот о том, что они появились не сами по себе, внутри ничего даже не шелохнулось.

— Все равно без шансов, — покачал головой Корнилов. Кажется, в этот момент он был там, в Петропавловске, на месте Завойко и думал, можно ли сделать хоть что-то, чтобы спасти город.

— Я еще не все рассказал, — вежливо сообщил я. — Начало войны застало пару наших кораблей у берегов Южной Америки. Фрегаты «Диана» и «Аврора».

— Парусные, тип «Спешный», — выдохнул кто-то из моряков, разом представив оба корабля. Все остальные разговоры затихли, и сейчас каждый из собравшихся слушал только меня.

— В это же время Николай Николаевич Муравьев начал собирать нашу Тихоокеанскую эскадру вокруг фрегата «Паллада» в заливе Де-Кастри, готовясь защищать устье Амура.

— Оно же китайское, — удивился какой-то мичман, видимо, чудом попавший на это собрание.