Русская война 1854. Книга третья (СИ)

— Мы можем их опередить. Вы поддержите меня на должности главного начальника воздушных сил. Составите записку, что мы начнем формировать их не сразу по штату армии, что потребовало бы привлечения генералов, а с полка, и тогда уже вашего звания хватит, чтобы оставить за собой новое направление. Если вы не остановитесь, а будете добиваться успехов вместе с ростом воздушных сил, то сохраните их за собой и в дальнейшем.

Я слушал великого князя и невольно думал о том, как же все сложно. Кажется, изобрел что-то, разом выделившее нас на фоне всех других стран, а в итоге вместо того, чтобы развивать это, нужно думать еще и о том, как сохранить уже созданное. И почему все не может быть, как в книжке? Стал героем, поверг врагов, и добро тут же победило.

— Я подготовлю записку со своим видением развития военно-воздушных сил, — наконец, кивнул я, и Михаил, добившись своего, тут же отошел по своим делам. Тоже вопрос, он на самом деле хочет помочь или добивается каких-то своих интересов?

Я двигался по кругу, здороваясь со знакомыми лицами и знакомясь с теми, кто здоровался со мной. Что-то сказал Корнилов, я не расслышал, погруженный в свои мысли. Тотлебен попытался меня приободрить, но умные слова Эдуарда Ивановича сегодня пролетали мимо ушей. Может, пойти проветриться?

— Все? Подмял тебя младшенький великий князь под себя? — у знакомой веранды меня встретила Ядовитая Стерва. Словно почувствовала, что я выйду именно здесь.

— Знаешь?

— В столице бывать не доводилось, но повадки хищников с голубой кровью мне действительно знакомы. Они либо подчиняют себе все новое, либо уничтожают.

— Голубая кровь — так неприятно звучит, когда знаешь, откуда пошло выражение, — я все еще был на своей волне.

— Что? — Стерва растерялась.

— Ты просто сказала это слово одновременно с неприязнью и восхищением. А я вспомнил, что оно появилось из-за различия смуглых простолюдинов и бледных аристократов, на белой коже которых так хорошо видно синие выпирающие вены.

— Ты, вообще, слышишь, что я тебе говорю?

— Я услышал, как твой покровитель хотел украсть у меня право командования всеми летательными аппаратами империи. Ловко, согласись? Ничего не сделать самому, а получить новую должность и силу просто так. Или ты тоже поучаствовала в составлении этого плана?

Стерва на мгновение отвела взгляд, но тут же снова вскинула его. Глаза девушки горели от ярости.

— А ты считаешь, что сможешь управлять целой армией? Без опыта, с нуля? И сколько тысяч человек должны будут заплатить за твою самонадеянность? Знаешь, иногда мне кажется, что мы в чем-то похожи, а иногда… Ты словно тот же Романов — никакого опыта, но с рождения человек готовится управлять целой страной. Такая власть ненормальна, неправильна!

Девушка резко развернулась и, больше ничего не говоря, ушла. А я замер, пораженный ее словами. А ведь действительно… Я где-то добился успеха, но опыта реального нет. Про это же говорил Меншиков, когда объяснял, почему придерживает мое повышение. И ведь он оказался самым нормальным из всех: не попытался подсидеть, привязать к себе и, тем более, не стал ставить крест. Могу ли я назвать этого человека другом? Нет. Врагом? Тоже нет. Могу ли рассчитывать на его опыт?..

Развернувшись не хуже Стервы, я пошел обратно к дому Волохова. Где-то в дали сада мелькнула еще одна знакомая фигура — Анна Алексеевна — словно предлагая забыть про дела, отложить их на потом и просто приятно провести время. Но я сделал свой выбор… Если я хочу сохранить то, что создал, и получить даже больше, надо двигаться вперед.

— Александр Сергеевич, — я дождался момента, когда Меншиков оказался один. — Разрешите попросить вашего совета?

Сиятельный князь несколько секунд задумчиво смотрел на меня, а потом кивнул.

* * *

На следующий день мы все-таки приступили к операции «Керченский прорыв». С самого утра эскадра во главе с «Императрицей Марией» вышла в сторону Одессы и Николаева — по крайней мере, так выглядело бы направление движения для случайных зрителей с берега. Через полчаса вперед выдвинулись пароходофрегаты Бутакова, перекрывая дорогу вышедшим из Балаклавы наблюдателям. А еще через полчаса вылетел «Севастополь» — сначала тоже в сторону Одессы, но уже скоро мы поднялись выше облаков и сменили курс. Теперь оставалось надеяться, что нам поверили…

— Ваше благородие, вижу эскадру Новосильского, — раненый Прокопьев делал вид, что повязки ему совершенно не мешают.

Вообще, у меня тут собрался мини-госпиталь. Помимо мичмана я разрешил присоединиться к полету еще и Митьке. Он тоже до конца не пришел в себя после ранения, но я помнил про особенности его зрения и решил, что вдруг пригодится. Тем более, он выполнил домашнее задание — заучить силуэты, описания и названия всех кораблей, что были у нас и союзников в это время. И когда он справился, было уже поздно сдавать назад.

— Враг? — спросил я у казака с подзорной трубой.

— Чисто.

— Тогда держим высоту в пятьсот саженей и скорость в восемь узлов. И передавайте вниз, что можно выдвигаться!