Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

Это значит спуститься и подняться по склонам Семёновского оврага, сразу оторвавшись на них от тяжёлых элементов боевого порядка т. е. артиллерийского сопровождения, имея слева поднимающийся рельеф от деревни Семёновской, увенчанный Курганной батареей и грозящий опасной фланговой контр-атакой от Князьково на юг. При этом французский фронт в районе Багратионовских флешей будет сам подставлен косому удару от Семёновской на юго-запад в охват всего узла Высоты-200, имея против себя в этом пункте сократившуюся, но боеспособную 2-ю армию, а не её лохмотья; при концентрации всей армии Наполеона к этому пункту он не проникнет далеко, но тут вырисовывается скрытая роль корпуса Тучкова-1. Уже не всовываясь между ним и Багратионом на Северо-Восток, а проходя мимо на Восток, французские войска начинают открывать ему фланг и тыл всего своего правого крыла, и соскальзывая по задней стороне линии их колонн он выходит западнее Высоты-200, как подвижное лезвие ножниц подрезая французский строй. И разводимый с ним Семёновским оврагом. Его атака начинается в перелесках южнее Старой Смоленской дороги и оттого сначала малозаметная, открывается во всей своей губительности, когда он уже фактически войдёт в тыл флешей – и тогда не позавидуешь французским войскам, вдруг обращённым в нарезанный пирог изломами рельефа и русскими боевыми монолитами, ведущим бой в разных направлениях, на несовпадающих уровнях высот, в разорванном взаимодействии частей и родов. Разумнее всего просто плюнуть на такую «выигрышную позицию» и ничего серьёзного с неё не предпринимать. КАК НАПОЛЕОН И ПОСТУПИЛ 26(7), даже в условиях надлома 2-й Армии и в отсутствии «Утицкого сюрприза»…

Увы, на Багратионе, наряду с Бенигсеном, лежит ответственность за срыв тактического сюрприза, заготовленного Кутузовым на левом фланге, ударзасада со скрытной позиции во фланг обходящего Багратиона неприятеля – и дело не в подобии рейда Владимира Храброго и Дмитрия Боброка-Волынца на Поле Куликовом, как иронизирует Троицкий. Сбив темп французского наступления, при этом несильный корпус Понятовского был бы вероятнее всего разгромлен, этот удар заставлял французов спешно удлинять фронт, вводить войска (скорее всего корпус Жюно) в лес, насыщенный русскими егерями, вести бой в расходящемся направлении главной атаки, приостановив или ослабив другие действия из-за фланговой угрозы, т. е. означив 1–1,5 часовое затишье перед фронтом, резерв времени на крайний случай для того же Багратиона. Но Бенигсен приказом на выдвижение раскрыл наличие русских сил у Утицы (2/3 вины), а Багратион растащил корпус Тучкова 1-го, забрав у него дивизию Коновницына (1/3 вины) что потом пришлось исправлять Кутузову – распорядился, и Барклаю– де-Толли – ещё раньше осуществил, посылкой целого корпуса Багговута; изрядным мямлей выглядит в этой истории и сам Тучков 1-й (поплатился головой).

Багратион (да и Барклай, кстати) не пытались осуществить прямое требование Кутузова, высказанное при объезде частей 25 августа (6 сентября) – сменять войска на линии соприкосновения с неприятелем на реже чем через каждые два часа: дивизии держались под огнем до полного уничтожения, и только после этого заменялись новыми, становившимися на костях товарищей; в полной мере выполнение этого приказа было неосуществимо, но подвижки вперед-назад, укладывание пехоты на обратных скатах, за гребни, существенно сократили бы потери.