Русская война

Многие смеялись в сенате над маниакальной привычкой римлянина Катона-старшего (324–149 гг. до н. э.), все свои речи начинавшего фразой «Карфаген должен быть разрушен» (Carthago delenda est). Завершал же он свои выступления, неважно, чему они были посвящены, – бытовым проблемам обустройства Рима или спорам о жертвоприношениях богам, – схожей параноидальной формулой: «Поэтому я думаю, что Карфаген должен быть разрушен» (Ceterum, censeo Carthaginem esse delendam). Сенаторам это смертельно надоело, но история показала, что голосом Катона говорила история, что Катон проник в сущность борьбы цивилизаций, которая решалась в Пунических войнах. Не борьба за колонии и морские пути, не столкновение коммерческих интересов, не противостояние государственных притязаний было содержанием борьбы Рима и Карфагена. Речь шла о формуле будущего, которая предопределила бы всемирную историю по меньшей мере на несколько грядущих тысячелетий. Рим и Карфаген были двумя полюсами цивилизации, претендующими на универсальность, на основание мировой империи, на то, чтобы стать мерилом общечеловеческой этики.

Карфаген воплощал в себе торговый строй, «открытое общество». В нем правил принцип рыночной экономики, индивидуализма, рационализма, абсолютизированного скепсиса. Этика была приравнена к богатству – богатый считался не просто «удачливым», но «святым». Низменность человеческой природы, склонность к коррупции и продажности не ставились под сомнение. Все продается и все покупается. Хорошие дороги, разумная свободная торговля, максимальное использование морских коммуникаций, подкуп диких варварских народов, эксплуатация колоний – все это изобретено Карфагеном, внедрено в жизнь, доведено до совершенства. Максимальная прибыль извлечена. Карфаген был мировой державой, которая несколько раз ставила Рим на колени. А за всем этим блистательным фасадом – культ Молоха, темного божества, пожиравшего младенцев. Сотнями бросали карфагеняне новорожденных малышей в огнедышащую пасть идола. Маленькие скелетики в невероятном количестве обнаружены на развалинах этого зловещего города. Культ Молоха, теневая дань тотальной власти Капитала.

Если бы не Катон, две тысячи лет человечество прожило бы в совершенно иной реальности. Рим изначально шел иным путем. Отнюдь не сказочный, не пасторальный, не добрый, напротив, часто жестокий и коварный, аскетичный и разрушительный, но ориентированный на радикально иной архетип, Рим верил в честь и достоинство человека, в героизм и дисциплину, в самопреодоление и идеальное измерение человеческой личности. Вместо разлагающей стихии денег – прямое светлое насилие, вместо Молоха, пожирателя младенцев, – высокомерные, но справедливые небесные боги, свободные в войне и империи, но не в торговле. Рим нес идеал автократии и свободы, иерархии и аскезы, идеал воина, а не торговца, героя, а не банкира, добровольного самопожертвования, а не постыдного умерщвления новорожденных. Рим предлагал народам свою собственную модель. Не менее универсальную, но сущностно противоположную, не лишенную недостатков и пороков, но несопоставимую с системой Карфагена. Не случайно Спаситель сошел с небес именно на территории Римской империи. Как знать, не было ли разрушение римлянами семитского чудовища в Северной Африке тайным предуготовлением путей для Благой Вести?

Катон понимал это с поразительной ясностью. Будто видел будущее. «Карфаген должен быть разрушен». Раз и навсегда. Никогда не лишне напомнить об этом. Это единственное, что мы должны знать наверняка. Мы, русские, наследники трех Римов. Последний из которых еще стоит.

Рим и Карфаген в XX веке

В настоящее время решается та же проблема. Новый Карфаген простирает над планетой свою зловещую тень. Будто призрак стертого с земли легионами Рима финикийского города поднимается из ада. Отчетливо звучит голос Молоха – «торговый строй», «рационализация», «хорошие дороги», «открытое общество», «морское могущество»… Правда, иной масштаб. Вместо Средиземноморья – вся планета; современный Запад – прямой идеологический наследник Карфагена. Конечно, так было не всегда. Большую часть двух последних тысячелетий доминировала все же римская линия – иерархия, этика духа и человеческого достоинства. Но, видимо, Карфаген сумел заразить Запад латентным вирусом, который дал о себе знать спустя много веков.

Начиная с Нового времени, с эпохи Просвещения, Запад и его цивилизация устремились к темному карфагенскому полюсу. На этом пути сегодня они достигли совершенства.