Русская война

Другой особенностью войн постмодерна является расширение зоны конфликтов низкой интенсивности. Эту концепцию развил современный израильский специалист по вопросам стратегии Мартин ван Кревельд.

По мнению ван Кревельда, в будущем ядерный конфликт и даже полноценный конфликт индустриального уровня («тотальная война») с использованием обычных видов вооружений, аналогичный Первой или Второй мировой войне ХХ века, станут маловероятными. Даже существующий у разных стран запас ядерного оружия не позволит никому его использовать. Следовательно, человеческое стремление к решению политических проблем силовым путем, делает вывод ван Кревельд, будет отныне проходить в формате локальных вооруженных столкновений, более напоминающих войны эпохи премодерна или стратегию партизан. Так, параллельно небывалому развитию военной техники с использованием новейших технологий (войны шестого поколения), вооруженная борьба одновременно движется в прямо противоположном направлении – в сторону архаизации[35].

Влияние на теорию сетевой войны структурных изменений в других областях

На появление первых концепций сетевых войн повлияли изменения в разных секторах американского общества – в экономике, бизнесе, технологиях и т. д. Можно выделить три направления трансформаций, которые легли в основу этих концепций:

• перенос внимания от концепта платформы к сети;

• переход от рассмотрения отдельных субъектов (единиц) к рассмотрению их как части непрерывно адаптирующейся экосистемы;

• важность осуществления стратегического выбора в условиях адаптации и выживания в изменяющихся экосистемах.

В военно-стратегическом смысле это означает:

• переход от отдельных единиц (солдат, батальон, часть, огневая точка, боевая единица и т. д.) к обобщающим системам;

• рассмотрение военных операций в широком информационном, социальном, ландшафтном и иных контекстах;

• повышение скорости принятия решений и мгновенная обратная связь, влияющая на этот процесс во время ведения военных операций или подготовки к ним.

Глава 3. Россия в эпоху сетевых войн

Переход к постиндустриальному обществу, то есть к сети, в разных странах проходил не одновременно. На Западе – в первую очередь в США – признаки этого можно различить с конца 70-х, когда США начинают впервые использовать отдельные элементы сетевых стратегий против СССР и Варшавского договора. К началу 90-х процесс идет полным ходом.

Асимметрия тайминга смены парадигм

Лидирующая роль США в реализации сетевых стратегий связана с логикой политической истории этой страны в ХХ веке. М. Хардт и А. Негри в книге «Империя» доказывают, что сетевой принцип был заложен в структуре США изначально (в частности, федерализм, субсидиарность, демократия, организация пространства по узловому, а не центростремительному принципу и т. д.) Другие страны переходили к сетям медленней. Евросоюз, в частности, стремится догнать в этом направлении США, но все еще существенно отстает[36].

В России тематику постмодерна не понимает практически никто, при этом никто даже не пытается ее исследовать. Точно так же дело обстояло и в СССР. Отсюда вытекает, что по мере перехода к сетевому принципу Запад (в первую очередь США) сделал СССР, позже Россию, объектом ведения сетевой войны. Это было логичным продолжением холодной войны по мере качественной трансформации американского общества в целом.

На первом этапе (80-е – начало 90-х) сетевые войны рассматривались как дополнение обычных форм ведения холодной войны и как чисто теоретические разработки. Лишь с началом третьего тысячелетия они стали превращаться в самостоятельное явление. СССР, не догадываясь об этом, с конца 70-х годов становился объектом все более и более интенсивных и эффективных сетевых атак со стороны США и Западной Европы. Падение СССР стало результатом успеха сетевой войны. Само появление РФ и других республик СНГ есть зримый результат эффективности сетевых войн. Против нас вели сетевую войну, а мы даже этого не замечали.

США не могли победить СССР ни в военном столкновении, ни в прямой идеологической борьбе, ни путем лобового противоборства спецслужб. Иерархические структуры СССР были достаточно эффективно защищены от этого. Тогда был задействован главный принцип сетевых стратегий: неформальное проникновение, поиск слабых, неопределенных, энтропических составляющих советской иерархии. СССР свернула не контрсила, не антисоветская организация, но грамотно организованная, манипулируемая и мобилизованная «энтропия». В еще большей степени объектом сетевой войны стала Россия в 90-е годы.

Фундаментальность геополитики