«Русская земля» и образование территории древнерусского государства

В летописном рассказе о событиях начала XI в. новгородская знать выступает как самостоятельная сила. Социальное лицо этой знати, как феодальной, земледельческой, ярко рисуют летописные известия последующего времени. Ее интересы требовали укрепления аппарата принуждения, чтобы держать в узде зависимое и полузависимое население, создания значительного по территории политического объединения, способного обеспечить везде ее господствующее положение и защитить население от внешних нападений, требовали большей дани и добычи. Выше мы видели, что, по данным летописного источника, еще на заре новгородской истории в интересах местной знати было ликвидировать в своей среде междоусобия — когда восставал «род на род» — и создать аппарат принуждения, распространяя его действие на примыкавшую к Новгороду населенную территорию. Теперь в интересах местной знати было расширять территорию Новгорода, ему подвластную, иметь своего новгородского князя или посадника и в его лице — проводника и защитника своих интересов, наконец, если Киев служил тому помехой, если в Киев приходилось платить часть дани, — освободиться от киевского суверенитета или, на худой конец, достигнуть какого-либо компромиссного соглашения. Ярослав в некоторой степени отвечал новгородским требованиям. Кто такие были те новгородцы, которые посылали к Святославу просить себе князя, угрожая в противном случае «налзти князя соб», т. е. отыскать себе князя помимо Киева, те новгородцы, которые вели переговоры с Ярославом в 1016 г.? Это были, конечно, представители новгородской знати, руководители новгородской «тысящи», их летопись прямо называет «нарочитыми мужами» (Лавр. л., 1015 г.). Само собою разумеется, что это не наемные варяги; последних летопись прямо противопоставляет новгородской «тысяще». Это были представители «тысящи», названные Ярославом: «любимая и честная моя дружина»[147]. Пока он сидел в Новгороде при жизни отца, он втянулся, видимо, в новгородские интересы, стал как бы проводником их интересов. Из новгородских добавлений, сохранившихся и в «Повести временных лет», явствует, что Ярослав решился порвать с Киевом, отказался от уплаты в Киев дани, которая до того уплачивалась[148]. Только смерть Владимира предупредила столкновение отца с сыном: Владимир уже готовился к походу. Но почему новгородцы так быстро помирились с Ярославом (после столкновения из-за варягов), когда дело зашло о походе на Святополка? Почему они заставляли Ярослава и сами выражали желание биться со Святополком и Болеславом? Почему они поддержали Ярослава войском (в их распоряжении были также «старосты» и «смерды») и деньгами? Естественно предположить, что они боялись наместников Святополка в Новгороде и рассчитывали, что Ярослав пойдет навстречу их интересам.

Ряд различных данных подтверждает, что это было именно так, что Ярослав, заняв киевский стол, пошел навстречу интересам новгородской знати.

Во-первых, еще в первой половине XIII в. в Новгороде хранились «Ярославли грамоты», на которых целовали крест садившиеся в Новгороде князья; следовательно, это были грамоты, обеспечивавшие какие-то интересы Новгорода[149]. Во-вторых, заняв Киев, Ярослав дал новгородцам какую-то «правду» и, «уставъ списавъ», сказал им: «по сеи грамот ходите, якоже писах вам, такоже дерьжите»[150]. В-третьих, по исследованию летописных текстов Шахматова, при Ярославе дань из Новгорода в Киев была снижена с 3000 гривен до 300[151]. В 1034 г., согласно новгородской летописи, Ярослав, прибыв в Новгород, «людем написа грамоту», сказав: «по сй грамот дадите дань»[152]. Мы вправе, таким образом, ожидать, что с вокняжением Ярослава в Киеве и, особенно, с вокняжением его сына Владимира Ярославича в Новгороде в 1034 г. открылись благоприятные условия к росту новгородской территории, что в этом отношении Ярослав пошел навстречу интересам новгородской знати. Выше мы видели, что время княжения Владимира Ярославича надо считать переломным в истории образования новгородской «областной» территории.