«Русская земля» и образование территории древнерусского государства

По данным XIV и начала XV вв. (нападение Ольгреда, нападение Витовта), можно предполагать, что Опочка и старое Коложе как крепости были построены для защиты от нападений Литвы, когда Литва значительно усилилась во второй половине XIII в. Но сама местность тянула к Пскову, вероятно, и раньше — и в XII и во второй половине XI в. Мы знаем, что район Коложе на рубеже XIV–XV вв. был густо заселен. Так, Витовт, взяв «город» Коложе и повоевав волости, угнал отсюда 11 тыс. пленных, «прочь сѣченых»^{179}. Равным образом, известие Новгородской 1-й летописи под 1346 г. о том, что Ольгред взял «окуп» с Опок и с «Порховского городка», показывает, что район Опочки был заселен. Территория распространения жальников, погребений новгородско-псковского населения XII–XV вв., захватывает верхнее течение р. Великой и ее притоков Кудки и Иссы, преимущественно Опочко-Коложенский район^{180}. С юга подходила область распространения полоцкого данничества.

Столкновения территориальных интересов Полоцка и Новгорода начались раньше, до распространения власти новгородцев на Псковскую землю и, следовательно, не в этих краях, а где-то в другом месте. Верховья Ловати, верхнее течение Зап. Двины и междуречье Ловати и Двины с волоками были, конечно, издревле заселены; эти места были особенно привлекательны с точки зрения интересов данничества, так как лежали на узле важнейших путей — пути «из Варяг в Греки» (Днепр — Двина — Ловать — Волхов) и пути по Зап. Двине на восток. Равным образом они не могли не интересовать и киевского князя, так как были расположены на основной магистрали, связывавшей Киев с Новгородом. В 1021 г. Брячислав Полоцкий напал на Новгород. Как видно из летописного известия, он не имел в виду оставаться в городе, обосноваться в нем; он награбил имущество новгородцев, «полон» и скот и пошел обратно к Полоцку; Ярослав захватил его уже на обратном пути^{181}. Побудительной причиной похода было, таким образом, не желание сесть в Новгороде, а иные домогательства, хотя Длугош говорит, что Всеслав будто бы «назначил там своих наместников». Эти домогательства выясняются из дальнейшего летописного рассказа. Ярослав вызвал Брячислава на переговоры и дал ему «два города» — У свят и Витебск. У свят лежал в междуречье Ловати и Двины; северо-западнее Усвята расположен Еменец, бывший, как видно из летописного сообщения под 1185 г., пограничным с новгородской территорией полоцким селением^{182}. Смоленская территория не переходила за реки Кунью и Ловать и вместе с тем уже в середине XII в. распространилась далеко севернее новгородских Великих Лук на верхней Ловати, доходя до Дубровны на Кунье и Жабачева близ оз. Селигера^{183}. Надо полагать, таким образом, что район Великих Лук во второй половине XI в. считался новгородским и у верховьев Ловати и в междуречье Ловати и Двины очень рано столкнулись интересы Новгорода и Полоцка. Летописный рассказ ставит в связь уступку Брячиславу Усвята и Витебска с походом на Новгород. Витебском мог интересоваться еще только Смоленск, так как позже он служил причиной раздора между Полоцком и Смоленском. На Новгород Брячислав мог итти Ловатью, как позже ходила в Новгородскую «середу». Литва, но возвращался он во всяком случае не Ловатью, а Шелонью, опасаясь, вероятно, встречи с Ярославом; от Шелони он пошел ее южным притоком Судомой (где был настигнут Ярославом) и, следовательно, держал путь через Пусторжевскую волость. Заметим, что от Судомы на юг в XVIII в. проходила главная почтовая дорога (Новгород — Порхов — Великие Луки) через Ашево — древний Ашевский погост Пусторжевской волости^{184}.