Русская жена арабского наемника

Обладатель ценного набора коньячных бутылок закурил трубку и пробормотал, что нам, дурам, пора брать отпуск. В Конторе ничего не изменится за наше отсутствие, а корпоративная бодрость наших летучек кого хочешь сведет в могилу. Кому как не ему, бывшему сотруднику аппарата ЦК КПСС, была очевидна эта истина? Мы молча заглотнули по стопочке и поднялись на свой десятый этаж. У Щукиной все карманы были полны зерен кофе — так как она не знала наперед, где ей выпадут очередные пятьдесят граммов, то здраво решила иметь при себе отбивающее запах средство всегда и в большом количестве. Мы жевали зерна и курили на лестничной клетке, когда мимо нас процокала референт Главного по кличке Пчелка Майя и мимоходом бросила, что в социальном отделе разыгрывают халявную путевку в Анапу. Моя подруга сразу процитировала знаменитое албанское изречение, которое значит — начальник и в отпуске, и в премии отказал. Но я не могла себе представить такую визу Главного на нашем заявлении, и мы пошли за путевкой. Конечно, она досталась Щукиной. Лично меня лишь при одной мысли о сервисе на нашем курорте бросает в дрожь. И пока Щукина угощала всех желающих в буфете — повод был самый серьезный — свалившийся бесплатный отъезд на море — я набрала номер сестры.

— Лапунчик, вы когда уруливаете в свои дайвинги? Возьмете меня с собой?

Промычавшее в трубку чудо выразило согласие и через час у Главного лежало на столе два заявления на отпуск. Наш отдел был обескровлен на целые две недели.

Глава 3. Любовь на дне океана и обещание счастья

Предложение прокатиться на яхте с друзьями вокруг Африки — это перст Божий. Сборы занимают полчаса: вы быстро бросаете в рюкзак огромную бутыль «Шанели», диктофон, комплект для подводного плавания и отправляетесь в путешествие. Скажем, в Марокко, в край, где мир арабский встречается с миром африканским.

Сестренкина семья была зажиточной даже по европейским меркам, так что путешествие на собственной яхте, погружения в бирюзовую пучину, вечеринки с тебе подобными будут обеспечены и именно они помогут обрести ясность мысли. Она, увы, не нова: оказывается, счастье — это просто, и твоя Контора в это понятие (да и вся московская суета) в него никак не вписываются.

Все бы обошлось, если бы не идиотское желание привезти в Москву серию фотоснимков со дня моря. Осмелев после недели уроков по подводному плаванию, прыгаю в море одна. А через полчаса отказывает проклятый акваланг. Ну, еще один снимок роскошных рыб, и на воздух! — последнее, что удается вспомнить перед отключкой.

Очнулась я от того, что мне нежно целуют пятки. Я лежала под пальмой на песке в драном джинсовом комбинезоне явно не моего размера. Кто-то, так ласково приводящий меня в сознание, оказался смуглым красавцем, казалось, только снявшимся в очередном рекламном ролике про райскую жизнь на далеком острове.

— Мисс, как хорошо, что вы пришли в себя! — на ломаном английском вперемежку с немецко-французскими фразами, выдавил из себя красавец. — Вам два дня было очень плохо, вы кашляли кровью. Нельзя, мисс, погружаться так глубоко и еще одной… Может быть, вы пойдете со мной в кино? Мы можем сплавать в порт — у меня есть лодка, а на континенте много развлечений…

Он помогает мне подняться, и мы плывем к соседнему островку, где уже два дня на яхте паникуют мои приятели. Сестра уже сменила свое обычное розовое одеяние на черный траурный бикини. Спасителя благодарят и приглашают заглядывать на яхту почаще. Он отказывается и уходит, так и не получив моего согласия пойти в кино. Вечером в кают-компании матрос вместе с чистой салфеткой передает мне записку. Спаситель (назовем его Ваэль) пишет, а что не может объяснить — рисует. Смысл стар, как этот мир: мне назначают свидание этой ночью. На берегу. У трассы, проходящей от берега вглубь Африканского континента.

Спасибо тем, кто изобрел водооталкивающий макияж: накрасившись и втиснув себя, красивую, в сарафанчик от Версаче, в водолазный комбинезон, спускаюсь в воду. В каюте оставляю записку — ребята, все в порядке, у меня свидание с аборигеном. Оставляю номер его мобильного — что мы нынче без прогресса? Записка с планом местности, компас и радужные надежды — все при мне. Представляю лица московских подруг, когда буду им рассказывать о своем смуглом Тарзане, о том, как ходила по компасу на свидание. На берегу светлеет лишь его белоснежный костюм и такая же белозубая улыбка — таких в разведку не берут, это видно за версту.

Подплываю, прячем в пакете мое снаряжение. Закуриваем. Луна в полнеба, рога на голове у Изиды. Такая красота! Понимаю, почему в Африке так популярен ислам: оранжевый полумесяц, перекроивший небесную тьму, влечет, пугает, обещает счастье.

— Ты веришь в Бога? — спрашивает парень и, увидев мой огромный православный крест, нежно целует. Первый этап пройден. Ваэль явно не знает, что предпринять дальше, и ведет меня к трассе. Интересуюсь, как у них молодежь развлекается.

— Курим гашиш, танцуем, смотрим кино, играем в «угадай-ку», ныряем на дно, — перечисляет мой герой.